— Ваше высочество! — Я подскочил, рухнул рядом, рванул из чехла на боку тактический нож и несколькими быстрыми движениями откромсал натянувшиеся от ветра стропы. — Вы… ты в порядке?!

— Живее всех живых! — Елизавета рассмеялась и крепко обняла меня за плечи. — Господь милосердный, мы это сделали… Ведь сделали?!

— Целиком и полностью! — Я кое-как встал и протянул руку. — Но не стоит оставаться здесь. Вся местная полиция наверняка уже стоит на ушах.

Где-то вдалеке завывали сирены, однако я не слишком-то волновался: вряд ли хоть кто-то у «Кукурузины» успел заметить, куда именно умчались две крылатые фигурки, отделившиеся от основного клина. А для немногочисленных людей на пляже странная парочка в вингсьютах была зрелищем пусть и не вполне обычным, но уж точно и не самым интересным: в Курорт на берегу залива каждое лето приезжали любители виндсерфинга, кайтинга и прочих экстремальных развлечений. Разумеется, кто-нибудь непременно вспомнит, что видел нас — но это случится куда позже. А сейчас…

Сейчас нас заберут отсюда. Разглядев среди деревьев здоровенный черный джип, я на мгновение напрягся — и тут же облегченно выдохнул и помахал рукой. Машина ускорилась, перескочила через поребрик и, пробуксовывая, понеслась по песку в нашу сторону.

— Вот и все, ваше высочество. — Я стянул с плеч Елизаветы вингсьют. — Пора ехать домой.

Джип круто развернулся и замер буквально в нескольких шагах передо мной. Двери, впрочем, пришлось открывать самим: я загрузил племянницу на заднее сиденье, а сам обежал машину и плюхнулся на кресло справа от водителя.

— Ты сумасшедший! — прошептала Алена, стискивая меня в объятиях. — Почему без парашюта?!

— А, собственно, зачем? — усмехнулся я. — По-моему так тоже неплохо.

— Ты… Да ну тебя!

Алена явно хотела высказать мне все и сразу: и за операцию, в которой я мог запросто поймать пулю или атакующий элемент, и за полет над городом, и уж тем более — за лихое приземление без парашюта, которое я выполнил… да, в общем, без особой причины.

Просто потому, что мог.

— Дурак… — едва слышно прошептала Алена.

И поцеловала меня — в первый раз. Неуклюже, едва не прикусив губу, но так жарко, что это уже ничуть не напоминало ни поздравление с удачно сработавшим планом, ни благодарность за спасение старшего брата, ни уже тем более что-то обезличенно-дружеское.

Наверное, поэтому поцелуй и затянулся.

— Кхм… — Елизавета на заднем сиденьи демонстративно откашлялась. — Мне приятно наблюдать, как вы рады снова друг друга видеть, но… Господи, я вам не мешаю?

— Нет, ваше высочество, — рассмеялся я. — Ничуть.

— И все же задерживаться здесь не следует. — Алена с явной неохотой выпустила меня из объятий и взялась за руль. — Полиция уже скоро будет здесь.

— Я так не думаю. — Я развалился в пассажирском кресле. — Полагаю, у них сегодня и так хватит работы.

Я уже минуты две как переключил рацию обратно на общий канал, и, судя по переговорам, в городе творились те еще дела. Кое-какие сегодняшние события были запланированы мною заранее, однако некоторые, похоже, случились и сами по себе. Захват телестудии и выступление Елизаветы в прямом эфире центрального канала было лишь первым камушком, а штурм Петропавловской крепости и вовсе обрушил на Петербург целую лавину.

Где-то на юге стреляли, гвардейские полки, преданные Морозову, прорывались из города, пробивая дорогу тяжелой техникой, и к ним, кажется, присоединялись и спецы, и регулярные части… Корф подключился к полицейской частоте, отмечал точки на карте, и, судя по его докладу, Мещерский со своими людьми кое-как контролировал только самый центр вокруг Зимнего.

И то не целиком.

— И что теперь? — поинтересовалась Елизавета, когда Алена вырулила с пляжа на дорогу. — Какие… какие у нас планы?

— Полагаю, сейчас вам лучше отдохнуть, — отозвался я. — Желательно до утра. А я собираюсь нанести визит одному брауншвейгскому герцогу.

Алена высадила меня в Репино, где на неприметной улочке меня уже ожидал такой же неприметный автомобиль: серенький ибериец «Тескоко». Бюджетная малолитражка, коих полно на улицах Санкт-Петербурга. Впрочем, серьезных задач перед ним и не стояло: все, что нужно от машины — доставить меня из точки А в точку Б, а потом увезти обратно. Без погонь, таранов и лихих маневров.

По крайней мере, я на это очень надеялся.

То, что в городе происходит… происходит нечто, стало ясно уже на въезде. Там, где еще сегодня днем стоял блокпост, нынче лишь сиротливо маячили бетонные блоки, да дымился остов сгоревшего бронетранспортера.

Я присмотрелся. Нет, герба на закоптившемся железе не разобрать, но, полагаю, принадлежал он лояльным Мещерскому полкам, которые решили погеройствовать и встать на пути «преображенцев» или «семеновцев»… Что ж. Жаль, конечно, но ничего не поделать: не бывает совсем мягких переворотов, жертвы в любом случае неизбежны. И хорошо, если эти останутся единственными.