Первые машины с гвардейскими знаменами на башнях и турелях появились на улицах Петергофа еще на рассвете, и буквально через несколько часов город был в наших руках. Пускай не так уж тихо, зато мирно: без единого выстрела, взрыва гранаты или хотя бы увесистого удара прикладом или армейским ботинком. Гражданские чины поспешили поприветствовать новую хозяйку, местная полиция взяла под козырек, а расквартированные в Петергофе регулярные части… В общем, вояки просто продолжали службу, как ни в чем не бывало. И если кто-то из полковников и получил распоряжение поднять бойцов по тревоге и незамедлительно воспрепятствовать мятежу гвардии, то приказы из министерства — или откуда там они вообще теперь могли поступать? — таинственным образом затерялись по пути к непосредственным исполнителям.

Прямо как в девяносто третьем.

— Справимся. — Я отодвинул занавеску и указал на колонну техники, неторопливо катившейся по Санкт-Петербургскому шоссе. — Я не так уж хорошо разбираюсь в политике, но по-моему это называется «триумф».

Горожане встречали гвардейцев с цветами и имперскими флагами. Примерно четверть из собравшихся вдоль центральных улиц согнали в добровольно-принудительном порядке ушлые местные чиновники из тех, кто уже успел сообразить, что ветер переменился. Но остальные явно пришли сами — просто потому, что хотели хоть одним глазком увидеть будущую императрицу.

— Город наш… пожалуй, — с явной неохотой проворчал Морозов. — Но остальное еще предстоить взять.

— Возьмем. — Я пожал плечами. — Как будто у нас есть выбор.

На этом беседу, пожалуй, следовало закончить. Старик кое-что смыслил в боевой работе пехоты и тяжелой техники в условиях плотной застройки, однако вряд ли так уж хорошо представлял, что делать дальше. Впрочем, как и я сам — просто улучшенный Конфигураторами восемнадцатилетний мозг соображал раз этак в пять быстрее.

— Присмотри пока за ними. — Я кивнул в сторону шагавшего по проспекту строя гвардейцев. — А я проведаю ее высочество. Кажется, пора готовиться к пресс-конференции.

— Не рано? — Морозов приподнял седую бровь. — Ты ведь сам хотел помариновать их подольше.

— Самое время, — отмахнулся я. — Я хочу, чтобы в кадр попало все, что нужно.

К примеру — статские и военные чины, явившиеся к импровизированному «двору» будущей императрицы. Елизавета принимала клятвы в вечной преданности уже третьи сутки подряд, и поток желающих явно не собирался иссякать. Нам даже пришлось выделить чуть ли не весь первый этаж дворца, чтобы ожидающие высочайшего внимания могли ожидать с каким-никаким комфортом. Второй и третий занимали наспех созданные рабочие группы, способные хоть как-то дублировать основные государственные структуры, а штаб мне пришлось вынести «за забор» — в здание Петергофской гимназии.

Которое я как раз и покинул после беседы с Морозовым. Перешел через Правленскую улицу, отсалютовал часовым на воротах и зашагал по парку. Если память мне не изменяла, в это время Елизавета как раз должна была выйти на прогулку. Разумеется, не только для моциона, но и для того, чтобы пообщаться… скажем так, в неформальной обстановке — с теми, кого по той или иной причине не могла принять официально. Я рассчитывал, что многие из столичных родов пожелают тайком отправить в Петергоф своих посланников или представителей.

И, похоже, не ошибся. Я еще не разглядел среди аллей маленькую фигурку, неспешно идущую в окружении темно-красных мундиров гардамаринской роты, однако шагавшую следом за Елизаветой толпу не заметил бы только слепой.

Гражданские, военные чины. Мужчины, женщины и даже дети — кто-то из петербургских аристократов для пущей убедительности явился всем семейством, надеясь, что будущая государыня непременно оценит такую демонстрацию преданности.

Впрочем, куда больше меня интересовали те, кто следовал за красными мундирами на куда более почтительном расстоянии. Среди них, как ни странно, хватало и уже знакомых лиц — тех самых, что я весьма продолжительное время наблюдал в интернациональной свите Георга.

После того, как его светлость герцог Брауншвейгский изъявил желание в спешке покинуть столицу, число его поклонников существенно поубавилось. И большая часть заморских послов и генералов тут же принялась обхаживать Елизавету. Британцы, французы, итальянцы, немцы и еще бог знает кто и не думали отправляться восвояси — видимо, получили от своих президентов и монархов вполне конкретные указания.

Подойдя поближе, я разглядел троих высоких чинов из иберийского посольства. Официальная позиция Мадрида, разумеется, не изменилась, однако его величество Альфонсо Четырнадцатый не постеснялся отправить своих людей в Петергоф. Вряд ли они явились к Елизавете предложить выгодный союз между державами, скорее даже наоборот, однако…

Однако все это что-то да означало. Пусть пока еще не признание законности претензий наследницы рода Романовых на российский престол, но хотя бы теоретическую возможность и такого варианта. Еще неделю назад старик Альфонсо наверняка спал и видел, как бы пристроить на трон в Зимнем своего ставленника, но теперь осторожно стелил соломку и готовился и к другим вариантам.

Хотя бы потому, что политики такого уровня никогда не складывают все яйца в одну корзину.

— Доброго дня, ваше высочество! — Я осторожно раздвинул плечами фигуры в темно-красных мундирах. — Чудесная сегодня погодка, не правда ли?