В лаборатории двое выздоравливающих солдат держали немолодого мужчину. А осколки разбитых стеклянных колб и реторт, лежащие на полу, свидетельствовали о том разгроме и ущербе, который причинил пойманный. Сам он вопил нечто истерическое. И его нелогичные аргументы вперемежку с ругательствами звучали словно путанные заклинания злого колдуна, хотя обвинял он в колдовстве именно нас.

— Вы проклятые алхимики и ведьмаки! Раньше мы сжигали подобных вам на кострах! — кричал этот горе-лекарь, задержанный с поличным.

Штайнер, стоя в сторонке, внимательно слушал. А в его взгляде читалась решимость. В этот момент пойманный нашими солдатами ретроград с красным лицом и дрожащими руками начал кричать уже нечто членораздельное:

— Никакая наука не может заменить опыт! А наш опыт складывался сотнями лет! И потому мы знаем, как правильно лечить жителей Здешова! А вы, чужаки, немец и русский, не можете этого знать!

Штайнер не вытерпел, шагнул вперед и сказал прямо в лицо негодяю, хотя слова доктора и звучали вполне сдержанно.

— Опыт — это, разумеется, хорошо, но он должен основываться на научных знаниях! — произнес врач уверенно и четко. Потом, совладав с эмоциями, добавил:

— Мы должны приноравливаться к достижениям науки, иначе окажемся в тени прошлого! Наличие болезнетворных микроорганизмов, которые и являются причинами болезней, — это не просто научная теория, а реальность, которую вы обязаны принять!

Тут и я поддержал старика:

— И мы не позволим вашему сообществу лекарей-неучей продолжать попытки лечить людей старыми методами, которые только вредят здоровью, в то время, когда передовые научные достижения дают возможность перейти на новые и эффективные способы лечения! И, если вы не поймете этого по-хорошему и не станете переучиваться, то я применю свою власть начальника военно-медицинской службы, чтобы разогнать всю вашу братию!

Я решил серьезно не наказывать этого дурака, проникшего в нашу лабораторию. Впрочем, ущерб оказался не столь существенным по той причине, что мы только успели оборудовать лабораторию кое-как, но я не успел еще ничего толком синтезировать. Чашки Петри с плесенью для антибиотиков, к счастью, не пострадали, а пару разбитых колб и реторт заменить не представляло труда. Потому на первый раз дебошира можно было и простить.

Выяснилось, что его звали Габриэлем Мнишеком. И он, в основном, занимался сбором трав и изготовлением из них лечебных настоек, которые и продавал за дорого в своей аптечной лавке под видом чудодейственных бальзамов, будто бы исцеляющих от любых болезней, обманывая состоятельных горожан. Мы не стали бить этого мошенника, а просто заставили его насильно взглянуть в микроскоп, чтобы он сам увидел микробов. И он, разумеется, задумался, когда лично убедился в существовании микромира, населенного крошечными существами.

Как и многие его коллеги, Мнишек отрицал все новое, придерживаясь устаревших методик, граничащих с шарлатанством. И это, казалось, было неотъемлемой частью его жизни, но теперь, когда он увидел перед собой веские научные доказательства, его мир начал рушиться. И я с удовлетворением наблюдал, как упрямство Мнишека начинает трещать по швам. Влад, стоя рядом и придерживая микроскоп так, чтобы свет от масляной лампы надежно попадал на рассматриваемый препарат, едва сдерживал улыбку, глядя на удивленного дебошира.

Когда мы отпустили его, заставив поклясться, что расскажет о существовании микробов всем своим коллегам-шарлатанам, это произвело эффект. Но, противостояние с местными лекарями не закончилось на этом. Вскоре мы столкнулись с новыми вызовами: слухи о нашем научном подходе и об успешном лечении на его основе начали распространяться все больше. И, разумеется, новейшие методы лечения, разрабатываемые нами, по-прежнему вызывали гнев у тех лекарей, кто упорно продолжал пытаться зарабатывать традиционными лечебными практиками. Они даже начали настраивать против нашей научной медицины своих влиятельных покровителей среди аристократов в надежде остановить нас. И с каждым днем ситуация в этом противостоянии продолжала накаляться.

Потому я предложил немедленно начать популяризировать науку, проводя работу с населением. А Штайнер и Влад согласились со мной. Мы запланировали встречи с местными жителями, чтобы объяснять им на живых примерах выздоровевших солдат, как новые методы научного подхода к лечению спасают жизни. Я решил, что это будут не просто лекции, а настоящие презентации. И начали мы с самых влиятельных горожан, устроив просветительский прием под предлогом благотворительного вечера прямо в здании госпиталя перед самым наступлением нового 1806 года.

Были приглашены все представители высшего общества Здешова, в том числе граф Йозеф, барон Томаш, виконт Леопольд, а также графиня Радомила и ее друзья. Вечер благотворительности в госпитале Здешова обещал быть не только важным событием, но и решающим моментом в борьбе за признание наших новейших методов лечения. Мы тщательно подготовили программу, чтобы произвести впечатление на аристократов и заручиться их поддержкой. Стены госпиталя были украшены зелеными еловыми ветками и золотистыми лентами, а столы уставлены изысканными угощениями, которые должны были подчеркнуть важность нашего мероприятия. Но, когда гости начали собираться, я заметил, как некоторые из них шептались, бросая недовольные взгляды в сторону нашей команды.