Харрисон побледнел от злости:

— Вы превысили свои полномочия, Стерлинг!

Прескотт кашлянул, пытаясь разрядить обстановку:

— Джентльмены, давайте сосредоточимся на презентации…

— Нет! — взорвался Паттерсон. — Я больше не могу молчать! Стерлинг прав. Харрисон ведет фирму к краху своим устаревшим подходом!

— Устаревшим? — Харрисон вскочил. — Это вы своими авантюрами подрываете репутацию компании!

Остальные партнеры растерянно переглядывались. Опять конфликт перерос все границы и вылился в открытое столкновение. Чего я и добивался.

— Господа, — вмешался Колман, — мы обсуждаем стратегию для клиента с пятнадцатимиллионным капиталом. Может, отложим личные разногласия?

— Личные? — Паттерсон повернулся к нему. — Это не личное! Это вопрос выживания фирмы! Харрисон тайно встречается с представителями металлургических трестов, обещая им…

— Довольно! — рявкнул Харрисон. — Вы сами два месяца назад передавали конфиденциальную информацию инвестиционному трастовому фонду Синклеров…

Я наблюдал, как рушится фасад единства «Харрисон и Партнеров». Моя провокация сработала идеально, хотя на самом деле я просто вынес на поверхность то, что давно кипело внутри.

— Да что вы говорите, — Паттерсон перешел на крик. — А может быть, новому клиенту следует знать всю правду о нашей фирме? О том, как некоторые партнеры манипулируют счетами клиентов для личной выгоды?

Харрисон вскочил со стула, буравя взглядом соперника:

— Паттерсон! Вы переходите все границы!

— Я? — Паттерсон тоже встал. — Это вы разрушаете репутацию фирмы своими махинациями!

Я продолжал стоять у доски, с интересом наблюдая за разворачивающейся сценой. Надо же, мой план сработал слишком хорошо.

— Джентльмены, — попытался я вклиниться, — возможно, стоит обсудить эти вопросы в более подходящей обстановке?

— Нет, Стерлинг! — рявкнул Харрисон. — Раз уж мистер Паттерсон решил устроить сцену, пусть скажет все, что думает! Только я тоже кое-что расскажу о его тайных встречах с конкурентами!

— Вы обвиняете меня в нелояльности? — Паттерсон шагнул ближе к Харрисону. — Это вы продали душу дьяволу!

— Довольно! — Харрисон ударил кулаком по столу. — Совет директоров решит, кто из нас прав!

— Прекрасно! — Паттерсон развернулся к двери. — Созывайте их немедленно!

Он вылетел из конференц-зала, хлопнув дверью так, что задрожали стекла. Харрисон метнул в меня гневный взгляд и последовал за ним.

В комнате повисла тишина. Партнеры переглянулись и тоже поднялись.

— Интересная презентация, мистер Стерлинг, — сказал Прескотт с легкой иронией. — Но, пожалуй, я подожду, пока наши руководители разберутся между собой.

Когда они покинули зал, я собрал материалы и вышел в основной офис. Новость о скандале уже разлетелась по всему этажу. Клерки и брокеры столпились у дверей, пытаясь расслышать громкие голоса из кабинета Харрисона.

О’Мэлли подошел ко мне, держа чашку кофе:

— Похоже, босс, вы зажгли фитиль в пороховой бочке.

— Иногда для созидания нужно сначала разрушить старое, — тихо ответил я, принимая кофе.

В этот момент дверь кабинета Харрисона распахнулась, и оттуда вышел Паттерсон. Его галстук сбился набок, лицо пылало от гнева.

— Все слышали? — прокричал он на весь офис. — Харрисон продал наши интересы посторонним лицам. Я требую экстренного собрания партнеров!

Харрисон появился в дверях кабинета:

— Это ложь и клевета! Совет директоров увидит, кто здесь настоящий предатель!

Весь офис замер. Телеграфные аппараты продолжали стрекотать, но никто не обращал на них внимания. Все взгляды были прикованы к двум руководителям фирмы, стоявшим друг против друга словно дуэлянты перед выстрелом.

Я отпил кофе, наблюдая за происходящим. Империя «Харрисон и Партнеры» начала рушиться прямо на глазах, и я был архитектором этого разрушения.

Впрочем, не прошло и часа после сцены в конференц-зале, как секретарша Харрисона, мисс Петерсон, позвонила мне.

— Мистер Харрисон просит вас немедленно зайти в его кабинет, — сухо произнесла она.

Я кивнул, собрал несколько папок, которые специально подготовил к этому моменту, и направился к дверям начальственного кабинета. О’Мэлли хотел встать, но я жестом остановил его, сейчас его присутствие не требовалось.

Кабинет Харрисона был пропитан запахом табачного дыма. Сам хозяин стоял у окна, глядя на Манхэттен. При моем появлении он резко обернулся.

— Стерлинг! — его голос дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Объясните, что это было? Вы специально спровоцировали этот конфликт во время презентации?