— А у нас нет месяцев, — я обвел взглядом присутствующих. — Каждый день молчания будет стоить нам клиентов и репутации. Нам нужен немедленный ответ.

— Какие варианты? — спросил Хендерсон.

— Три основных стратегии, — я подошел к доске и начал писать. — Первая. официальное опровержение через прессу. Вторая. Контратака с разоблачением собственных сомнительных методов Харрисона. Третья. Привлечение авторитетных союзников, которые публично поддержат нас.

— А что с клиентами? — спросил Бейкер. — Те, кто уже начал сомневаться?

— Я предлагаю разделить обязанности, — сказал я. — Прескотт займется самыми крупными клиентами, включая Вандербильта. Хендерсон возьмет на себя институциональных инвесторов. Бейкер и Левински — клиентов среднего уровня. О’Мэлли обеспечит безопасность офиса и коммуникаций.

— А вы? — спросил Прескотт.

— А я займусь прессой, — я улыбнулся. — И некоторыми специальными методами контратаки.

Раз удар нанесен со стороны прессы, у меня есть та, кто поможет ответить. После совещания я набрал номер Элизабет.

— Уильям! — воскликнула она, как только подняла трубку. — Я только что прочитала эту грязную статью. Я знаю, кто за этим стоит и как им ответить!

— Отлично, — сказал я и беззвучно похлопал. — Думаю, у нас появился неожиданный, но очень ценный союзник.

— Автор статьи Реджинальд Паркер, — взволнованно сказала Элизабет, не обращая внимания на мою иронию. — Он марионетка Харрисона уже много лет. Публикует все, что ему скажут, в обмен на эксклюзивы. У меня есть на него компромат.

— Что именно? — спросил я.

— В прошлом году он опубликовал статью, обрушившую акции Mendelsohn Steel. А за неделю до публикации его жена почему-то открыла короткую позицию на эти акции, — Элизабет победно улыбнулась. — У меня есть документальные доказательства. Я собиралась использовать их для своего расследования, но думаю, сейчас они нужнее вам.

Я не смог сдержать улыбку. Харрисон думал, что нанес сокрушительный удар, но не учел, что в мире финансов 1920-х годов у меня есть понимание того, как на самом деле работает финансовая пресса.

— Отлично, милая, — я улыбнулся. — Кажется, у нас появились новые возможности для ответного удара. Я скоро подъеду к тебе.

В кабинет заглянул Бейкер. Он взволнованно жестикулировал.

— Стерлинг, это Фуллертон. Говорит, что хочет лично выразить поддержку и предлагает удвоить свои инвестиции в нашу компанию «именно сейчас, чтобы показать этим газетным писакам, кто здесь настоящий бизнесмен».

Я улыбнулся еще шире. Да, это будет интересный день. Харрисон нанес первый удар, но война только начиналась. И у меня все преимущества человека, знающего, чем эта война закончится.

— Что ж, — я закончил разговор с Элизабет и взглянул на часы, — у нас есть два часа до открытия биржи и восемь часов до закрытия. За это время нам нужно не только отразить атаку, но и превратить ее в нашу победу.

Я взял мел и подошел к доске, чувствуя, как адреналин наполняет каждую клеточку тела. В конце концов, что такое подобная атака для человека, который пережил крах 2008 года и крипто-зиму 2022-го?

Итак, начнем с плана действий.

Полуденный свет заливал кафе «Астория» на Пятой авеню. Я выбрал угловой столик, наполовину скрытый раскидистой пальмой в кадке, обеспечивающей относительное уединение. Элегантные официанты в белых перчатках скользили между столиками, почти бесшумно разнося чай и легкие закуски.

Я нервно посмотрел на часы. Уже двенадцать пятнадцать. Утро прошло в лихорадочной активности: звонки клиентам, инструктаж команды, подготовка материалов для прессы. Розенберг уже отправил официальное письмо в редакцию «Financial Chronicle» с требованием опубликовать опровержение. Но главный удар я приберег для этой встречи.

Краем глаза я заметил, как Элизабет входит в кафе, и невольно залюбовался. Она была в темно-синем костюме с узкой юбкой до середины икры и небольшой шляпкой, подчеркивающей ее изящный профиль. Как обычно, девушка всячески подчеркивала свой имидж репортерши-бунтарки, нарушающей все правила мужского мира журналистики.

— Опаздываю, прости, — Элизабет опустилась на стул напротив меня, быстрым движением снимая перчатки. — Пришлось сначала заехать в редакцию, чтобы застать Джеймса. Он единственный, кому я доверяю в этой ситуации.

— Джеймс? Кто это?— я подал знак официанту.

— Джеймс Донован, мой коллега из «New York World». Не беспокойся, он абсолютно надежен, — она положила на стол свою сумочку. — Я подготовила для него всю информацию о Паркере, но он хочет большего. Чтобы ответный удар был сокрушительным, нужны конкретные факты о Харрисоне и его методах.