Я останавливаюсь перед шкафом, лицом к открытым дверям. Моя одежда лежит слева… Вещи Бэрона аккуратно развешаны справа.

Позади меня загорается лампа. Я хочу попросить К'веста выключить ее, но так лучше. Не уверена, что хотела бы, чтобы относительно незнакомый человек брал меня в темноте. Не думаю, что мои нервы выдержат это.

Онемевшими пальцами я нащупываю край свитера и стягиваю его через голову. Тянусь за спину, чтобы нащупать застежку лифчика.

Инопланетные пальцы касаются меня, и я замираю.

К'вест ничего не говорит, и я благодарна ему за это. Если бы он попросил разрешения раздеть меня, я бы вскипела, подавляемое разочарование от того, что он может делать со мной все, что захочет, съедало бы меня заживо. Что любой мужчина может делать со мной все, что захочет, и у меня нет сил остановить его. Изменить положение вещей. Это бесит. Это душит. Это несправедливо.

Рука с грубой кожей К'веста гладит меня по спине.

Костяшки пальцев другой его руки скользят по мягкому изгибу моего бока. Добравшись до джинсов, он останавливается. Когда я не двигаюсь, он цепляется за петли и использует их, чтобы развернуть меня, пока я не оказываюсь лицом к нему.

Я не поднимаю голову. Я смотрю на его горло.

Его кадык вздрагивает, а затем он расстегивает пуговицу и молнию на джинсах.

Я засовываю большие пальцы рук в карманы, чтобы стянуть их с себя. В моих движениях нет страсти. Это ничем не украшенная, не вызывающая снисхождения функция. Раздевайся. Будь пассивной. Несмейплакать.

У меня болит горло, и я чувствую, как слезы стекают — или скапливаются — в той зоне ниже и позади миндалин. Знакомое ощущение, когда плачешь внутрь себя, а не наружу. Когда джинсы сброшены с ног, я бесцеремонно стаскиваю трусики, обхожу К'веста и набираюсь смелости, которая мне нужна, чтобы подойти к кровати.

Я любила мужчину, с которым делила эту постель. И теперь я буду в ней под его другом. Его другом, который меня не любит, его другом, которого я едва знаю.

Позади себя я слышу звяканье ремня К'веста. Я слышу, как он поднимает свой пистолет повыше, похоже, на полку в шкафу. Вероятно, надеясь, что он сможет поймать меня, когда я выскользну из постели посреди ночи, подтащу обеденный стул к шкафу, чтобы дотянуться до него, а затем…

— О чем ты думаешь? — спрашивает К'вест, в его голосе звучит любопытство и, возможно, настороженность…

Вопреки себе, я слегка улыбаюсь. Вероятно, это злая улыбка. Это нехорошие мысли.

— О том, что может случиться с тобой, когда ты заснешь.

— Хм. Я так и предполагал. Есть область мозга, которая излучает активность, когда у тебя возникают жестокие мысли. В частности, те, в которых ты рассматриваешь возможность причинить мне вред.

Удивленная, я смотрю на него.

И он… голый.

У меня возникало праздное любопытство относительно того, что находится под одеждой К'веста. Именно так происходит, когда видишь инопланетянина и спрашиваешь себя: «На кого, черт возьми, он похож?» Никогда не думала, что у меня будет возможность узнать. Никогда не жаждала такой возможности.

На его бедрах кожа покрыта мелкими чешуйками. Такими же чешуйками покрыт и пах, как и значительная эрекция…

Пенис длинный и толстый, и из него сочится голубая жидкость. По бокам ствола много прожилок. Это интересно. И я думаю, что стоит к этому привыкнуть.

Я заставляю себя отвести взгляд от члена, умудряясь переключить внимание на кибернетическое бедро. Кибер-ноги выглядят как обычные протезы, не совсем человеческие, но прочные и высокотехнологичные, и они выполняют ту работу, которая требуется. Непрошеный, мой взгляд путешествует по всему его телу (не раз останавливаясь на пенисе и тяжелой мошонке), пока я не могу заставить себя посмотреть ему в лицо.

Я думаю, он наблюдает за мной, изучая выражение моего лица. Или, возможно, исследует разум.

— Ты можешь видеть, если я нервничаю? — спрашиваю я одеревеневшими губами.

— Ты нервничаешь, и да, я могу, — подтверждает он.

Неглубоко вдыхая, я указываю на свою голову.

— Ты можешь заставить меня… — слова замирают. Я даже не уверена, о чем хочу попросить. Что лучше — наслаждаться сексом с ним или молча стерпеть это? Я не знаю, от чего мне станет хуже.

Глаза К'веста меняют цвет с черного на кибернетический голубой.

— Стелла? Ты хочешь, чтобы я стимулировал тебя для облегчения входа?

Я не уверена, имеет ли он в виду мою голову или тело, но молча киваю.

Оказывается, он имеет в виду и то, и другое.

Я резко вдыхаю, когда он заключает меня в объятия. Откидываясь назад, он переводит взгляд между нашими телами, проводит большим пальцем по моему животу, с давлением обхватывает мои ягодицы, смягчая прикосновения, когда достигает щели и находит клитор.

В моей голове будто открывается ящик с восторгом. Не сексуальным, а в принципе. Это может быть что угодно. Но счастье — чистое, как когда выигрываешь в лотерее желанный приз. Или когда делаешь что-то исключительно хорошо.