— Я любила его.

— Я… знаю, — и К'вест действительно выглядит огорченным. Он выглядит настолько огорченным, насколько это возможно для водного вида инопланетян, превращенного в человека.

— Я не люблю тебя, — возражаю я.

— Это я тоже знаю.

— Я не могу этого сделать! — кричу я, вскакивая на ноги.

К'вест тоже встает. К моему удивлению, он берет меня за плечи. Его лицо более оживленное, чем я когда-либо видела. Он хмурится, но не сердится. Он настроен решительно, и все в его лице и позе говорит о настойчивости.

— Стелла, ты должна. Тебе нужно принять окончательное решение, и у тебя нет времени, чтобы решить, каким оно будет. Ты хочешь вернуться на свою родную планету?

— К родителям? — я никогда раньше не была так близко к К'весту. По какой-то причине я всегда ожидала уловить исходящий от него запах рыбы, но вместо этого на меня обрушились свежие океанские волны. Он пахнет почти так же приятно, как загорать на океанском бризе, чувствуя, как прохладный влажный песок сжимается между пальцами ног, когда я закапываю ступни, чтобы они не горели.

— Если хочешь.

Я моргаю, думая о своих родителях, оставшихся на Земле. Перенаселенной, бунтующей Земле. Там все давно полетело к чертям, и на этом фоне Траксия выглядит если не раем, то, по крайней мере, более свободной. Я не хочу возвращаться — я пыталась привезти родителей сюда. Здесь есть пространство, тишина и возможности измениться. Не важно, что думают родители, здесь не так уж плохо… конечно, пока ты не женщина. Может быть, мне стоит вернуться домой. Но проезд на транспорте обойдется в небольшое состояние. К сожалению, у Бэрона никогда не было такого количества свободных средств. Большая часть наших денег вложена в «четыре копыта и мычание». И, к сожалению, я не могу просто пригнать стадо крупного рогатого скота к воротам космопорта и обменять его на билет домой.

— Я могла бы попытаться продать то, что у меня здесь есть, обналичить все, что смогу.

— Да.

И я столкнулась бы с той же проблемой: кто здесь будет платить мне за что-либо, когда они могут просто забрать это?

— Черт возьми, — прерывисто хнычу я. Я не хочу возвращаться на Землю, и даже если бы я хотела, сомнительно, что я смогу это сделать. Никто не поможет мне, если я для них — просто билет в счастливую жизнь. Мои глаза прикованы к К'весту. — Я начинаю ненавидеть мужчин.

— Я никогда не был так благодарен за то, что не родился женщиной, — соглашается он. Его взгляд скользит по мне так, как я никогда раньше не видела. От этого мурашки бегут по спине. И я настороже.

Я начинаю отстраняться от него. Его хватка соскальзывает с моих плеч… к запястьям.

— Решай.

Я пытаюсь высвободиться из его объятий и не могу. Он слишком силен. Мое сердце начинает биться быстрее.

— Нет.

— Что «нет»?

— Просто… Я не могу думать!

Глаза К'веста темнеют до полной черноты.

— Я решил за тебя. Не сопротивляйся мне, и я сделаю все возможное, чтобы тебе было хорошо, Стелла.

ГЛАВА 2

К'ВЕСТ

Дикие глаза Стеллы расширяются еще больше, а дыхание срывается с приоткрытых губ. Она дергается, пытаясь освободиться, но я удерживаю ее за запястья, перекладывая обе ее руки в одну свою, чтобы высвободить язык ремня.

Поскольку на поясе у меня многокамерный револьвер с вращающимся цилиндром, состоящий из шести фунтов стали и углеродного волокна, он быстро падает на пол. По тому, как Стелла рычит, я понимаю, что если она сейчас сбежит, то придется поторопиться, чтобы помешать ей размахивать этими шестью фунтами и стрелять в меня.

— НЕТ! — Стелла начинает кричать. Следуют яростные проклятия.

Пока она выражает свое недовольство и пытается сбежать от предстоящего мероприятия, мне удается ослабить ряд пуговиц, которые освобождают мой орган достаточно для цели, для которой он собирается быть использован.

Я никогда раньше не вступал в половые отношения. До этой встречи, посвященной скреплению брака, я никогда не испытывал необходимости исследовать какие-либо интересы.

Как йондерин, я принадлежу к виду, который выращивает следующее поколение в подводных лабораториях. Мой вид не спаривается; мы размножаемся с помощью образцов генетического материала, которые объединяются в чашках Петри. Я не знаю никого из моего вида, кто совокуплялся бы как люди. Хотя когда-то у нас это должно было быть. И ради Стеллы мне придется положиться на все унаследованные от предков инстинкты, которыми я обладаю.

Пока мой орган не реагирует, чего я ожидал. Он никогда не реагировал ни на какие раздражители. Меня это всегда устраивало. Однако обстоятельства изменились, и я должен адаптироваться.

У меня есть электрорецепторы — атавистическая черта, помогавшая охотиться в естественной среде. Я чувствую электрические поля и могу найти, скажем, морскую звезду, скрытую в песке.

Я также могу смотреть на стену и видеть энергетическое поле другого человека по ту сторону.

Мне доступен взгляд внутрь человеческого мозга, где я наблюдаю, как активируются его участки. Это полезный инструмент — для охоты на людей… или чтобы избегать их. Что же до чтения мыслей, здесь особенно выгодно наблюдать за активностью в черепной коробке. Не раз бывало, что Бэрон и я отказывались от сделки, когда заявления человека расходились с активностью в зоне мозга, отвечающей за противоположные функции.