— Во всяком случае, не так хорошо, как Лупе… — Диего протянул руку к одной из булочек с корицеи, но Фрида его опередила: блюдо с булочками также от правилось в мусорное ведро.

— Фрида! Если бы я знал, что это расстроит тебя… Я и представить не мог, что ты так разозлишься. — Ривера посмотрел на нее с удивлением, но она ничего не ответила. Лишь хватала со стола одну тарелку за другой и швыряла их в мусор. Покончив с посудой, она повернулась к мужу, угрожающе сдвинула густые брови и заявила:

— Значит, я научусь готовить.

И Фрида не шутила. Живя в Койоакане, она отлынивала от домашних хлопот при любом удобном случае, однако теперь жалела об этом. Ведь она стала женой Диего. После некрасивой сцены она отправилась к себе в комнату и долго думала, а затем поднялась по лестнице и постучалась в квартиру Лупе.

— Моя еда слишком хороша, чтобы ее выбрасывать, — заявила Лупе. Но при этом у нее в глазах заплясали веселые чертики.

Фрида заметила это и поняла, что гораздо больше похожа на прежнюю жену Диего, чем ей казалось. Лупе тоже была сильной женщиной, и они обе любили одного мужчину.

— Можешь научить меня готовить? — прямо спросила Фрида.

— Заходи, обсудим, — предложила Лупе.

— И ты не будешь набрасываться на меня или оскорблять?

— Нет, разве что ты не вымоешь за собой кастрюли как следует.

— Почему ты согласилась мне помочь? — поинтересовалась Фрида, после того как они проболтали битый час и выяснили, что у них много общего.

— Диего — отец моих дочерей. И он выдающийся художник. Я знаю, что он хорошо работает, лишь когда хорошо поест. Особенно моле. Тебе придется научиться его готовить, ведь Диего жить без него не может. Кроме того… — Она повернулась к Фриде и подняла поварешку на манер учительской указки: — Путь к сердцу мужчины лежит через желудок.

Лупе нравилась Фриде все больше и больше. Достоинство, с которым она держалась в этой непростой ситуации, вызывало уважение. И конечно, ей было нелегко жить в одном доме с бывшим мужем.

— Так ты научишь меня готовить? — наконец спросила Фрида.

Лупе кивнула.

— Мы, женщины, должны держаться вместе, да?

В первый день они занялись приготовлением моле. Усевшись за стол, Фрида резала лук и чеснок. Пять сортов чили, предварительно обжаренные, дымились на сковородке передней, распространяя пряные запахи.

— Самое главное — взять хороший шоколад, растопить его на очень медленном огне и варить, постоянно помешивая. Только так соус получится густым и вкусным, — учила Лупе, стоя у плиты и мешая в большой кастрюле горький шоколад, от которого по кухне тянулся плотный дурманящий аромат. — Лук нужно резать мельче, иначе Диего не понравится, — предупредила она, бросив мимолетный взгляд на разделочную доску.

Издав протяжный стон, Фрида продолжила шинковать лук. Ее еще ожидали головки чеснока. Позже все эти ингредиенты должны были отправиться в соус. При желании туда добавляли молотые орехи, корицу, анис, изюм и много чего еще: у каждой мексиканки был свой рецепт. Моле подавали с курицей, с рисом или на лепешках, и Диего готов был отдать за него душу.

Первая порция моле отправилась в мусор, потому что Фрида сожгла шоколад. Пришлось начинать все сначала. На чистку кастрюли у них ушло почти полчаса.

— Тебе нужно приносить ему обед на работу, — попутно поучала Лупе. — Ты же знаешь, он трудится без перерывов и никогда не приходит поесть домой.

Фрида кивнула. Диего отличался феноменальной работоспособностью. Она никак не могла взять в толк, как ему удается разрисовывать такие гигантские стены. Ривера сутра до ночи торчал на лесах и так уставал, что иногда валился спать прямо там. Фрида уже начала беспокоиться о его здоровье. И понимала, что для поддержания сил ему необходимо по меньшей мере хорошо питаться.

— Значит, ты принесешь ему обед… — продолжила Лупе. — И укрась корзину: ему понравится.

— Зачем ты мне все это рассказываешь? — удивилась Фрида.

— Я же сказала тебе: хочу, чтобы у него все было хорошо, — проворчала Лупе.

Она вернулась к плите, а Фрида стала наблюдать за ней. Кожа у Лупе была смуглой, глаза почти черными, а слегка приоткрытые губы придавали облику необыкновенную живость. Фрида знала, чем предыдущая жена привлекла Диего: статью, чувственностью, расслабленностью движений, непосредственностью, в которой было что-то крестьянское.

«Я могу любить только сильных женщин», — объяснил он Фриде, когда та спросила о его отношениях с Лупе. «Тогда что тянет тебя ко мне?» — удивилась она, глянув на свое болезненное тело. Он озадаченно посмотрел на нее: «Фрида, разве ты сама не видишь своей силы? Ты неподкупна. Всегда говоришь напрямик. Ты революционерка, я ведь тебе уже говорил».

— Моле само себя не сварит.

Полотенце, брошенное Лупе, отвлекло Фриду от раздумий. Она вздрогнула. Лупе метнула в нее укоризненный взгляд и покачала головой: