— Диего? — тихо позвала она, но он не ответил.

Она спустилась на три ступеньки по лестнице и замерла. Внизу, на полу перед камином, лежала Кристина. Фриде была видна только верхняя часть тела, потому что остальное загораживал мольберт. Глаза сестры были полузакрыты. Фрида сразу узнала это выражение: она видела его на картине в Национальном дворце.

«Диего рисует ее, — сказала себе Фрида. — Сестра здесь, потому что Диего ее рисует». Но она тут же отбросила эту мысль: в комнате было слишком темно, чтобы рисовать. Ее разум отказывался принимать то, что уже знало сердце. Она сделала еще несколько шагов вниз по лестнице и теперь смогла разглядеть сестру целиком. На ней лежал Диего. Оба были без одежды. Задница Диего двигалась вверх-вниз, слышались ритмичные шлепки тел.

Фрида зажала рукой рот. Но охватившее ее отчаяние было настолько велико, что она все-таки закричала. Она смотрела на отвратительную сцену и кричала. В голове у нее тут же возник образ: рука, державшая ее все эти годы, разжала пальцы и исчезла. В детстве она как-то шла за руку с отцом. Внезапно Гильермо настиг приступ. Отец упал, и она осталась одна. Тот детский страх никогда не покидал ее, и теперь он стократно усилился. Только на этот раз пальцы разжал Диего, оставив ее беззащитной.

Ривера повернул голову, но Кристина заметила ее раньше. Ее глаза наполнились ужасом. Она оттолкнула Диего, вскочила и схватила одежду, разбросанную радом.

Диего медленно поднялся. Он стоял, прикрывая Кристину своим массивным телом.

— Фридуча, — прошептал он. — Что ты здесь делаешь?

Фрида все еще не могла пошевелиться. Она смотрела то на мужа, то на сестру. Медленно приходило прозрение. Вот почему Кристина не захотела пойти с ней. Вот почему Диего в последнее время пребывал в превосходном расположении духа. Видимо, их связь продолжается уже какое-то время. Когда это началось? Должно быть, художница задала этот вопрос вслух, потому что Диего пробормотал:

— Фрида, это ничего не значит.

Но по возмущенному взгляду Кристины Фрида поняла, что это неправда.

Она не могла больше ни секунды выносить это зрелище. Развернувшись, она пробежала по лестнице, а потом по подъемному мосту в свою квартиру, заперла наружную дверь и дверь в свою комнату, после чего сползла по стене. Силы покинули ее, и из глаз хлынули горькие слезы.

Спустя мгновение в дверь постучал Диего:

— Фрида, открой! Давай поговорим. Фридуча, прошу тебя. Не принимай это близко к сердцу. Это ничего не значит. Фрида!

Ты обещал, что всегда будешь со мной, — прошептала она. — И нарушил обещание. Ты меня оставил.

— Фрида, впусти меня.

Она медленно поднялась и пошла в ванную комнату. Никогда еще в своей жизни она не чувствовала себя такой грязной. Она набрала в ванну воды, затем разделась и принялась тереть тело мочалкой, пока кожа не покраснела. Фриде хотелось смыть с себя прошлую жизнь с Диего. Она все еще слышала, как он зовет ее, но не отвечала. Лишь окончательно замерзнув в остывшей воде, она легла в постель.

На следующее утро художница приняла решение и вознамерилась немедленно пойти к мужу и поставить его в известность. Открыв дверь на балкон на крыше, она обнаружила перед дверями спящего Диего. Должно быть, он провел там всю ночь. Но это уже ничего не меняло.

Ривера протер обеими руками лицо и причесал растопыренной пятерней шевелюру. Этот жест Фрида очень любила. Она и сама частенько приглаживала ему волосы пальцами. «Как жаль, что больше этому не бывать», — подумала она. Диего попытался встать.

— Фрида, пожалуйста, позволь мне объяснить… Я прошу прощения!

Она не дала ему договорить:

— Ты когда-нибудь был мне мужем? Да, это правда, что у нас был договор: никакой супружеской верности! — Она буквально выплюнула последние слова. — Но взамен ты обещал мне преданность! И дружбу! Товарищество! Я не только потеряла мужа, но и лишилась сестры. Вот что ты называешь дружбой? Диего, ты предал меня. И разбил мне сердце — единственную часть тела, на которую я еще могла полагаться. — Она горько засмеялась.

— Что будем делать? — беспомощно спросил Ривера спустя несколько минут.

— Что будешь делать ты, я не знаю. Что касается меня, я ухожу. — Ее голос был тверд, как кусок стекла. И сердце превратилось в холодное стекло. Она изгнала оттуда все чувства: впустив в душу горе и отчаяние, она рано или поздно простила бы Диего и осталась с ним. А этого Фрида не могла и не хотела делать. На сей раз он зашел слишком далеко. Она тихо повернулась и ушла в свой дом, заперев за собой дверь.

Она слышала, как Диего стучит в дверь внизу, но поручила Миранде, их домработнице, не впускать его ни при каких обстоятельствах.