— Ты уже сожалеешь о своем решении? И пожалуйста, не смотри на меня так. Я не вернусь. — «Хотя все еще люблю тебя», — чуть не вырвалось у нее. — Мне понадобились все мои силы, чтобы оторваться от тебя. Но знаешь что? Теперь ты не сможешь причинить мне боль. У меня началась новая жизнь. — Она подняла подбородок и обожгла Диего взглядом темных глаз, хотя ей стоило больших трудов сохранить самообладание.

Ривера растерянно молчал.

— Я не хотел причинить тебе боль, — наконец пробормотал он и вздохнул. Диего встал и направился к выходу, но уже на пороге обернулся: — Позволишь иногда навещать тебя?

Отчаявшись понять мотивы поступков Диего, Фрида сдалась. Теперь бывший муж почти каждый день заходил к ней, делая вид, будто хочет обсудить какой-нибудь вопрос, попросить совета или узнать, где искать ту или иную вещь. Иногда Фрида впускала его, но если ей хотелось поработать, она отправляла Риверу восвояси. Правда, в такие моменты ей было его жаль. Если же Диего оставался, они сидели на террасе и болтали обо всем на свете. Теперь Фрида могла наслаждаться общением с ним. Она показала ему свой последний набросок, двойной автопортрет: две женщины, две Фриды, мексиканка и европейка.

— Фрида, я считаю, это будет самая важная твоя работа, — заключил Диего, выслушав ее объяснения.

«Да, — с легкой горечью подумала она. — И я смогу нарисовать ее лишь потому, что ты отрекся от меня. Вчера, пока я работала наддвумя Фридами, пришел почтальон со свидетельством о разводе. Но тебе даже невдомек, как больно мне было».

Она посмотрела на часы, Диего понял намек и засобирался. Прощаясь, Фрида прижалась к нему. Она подозревала, что Ривера собирается к другой женщине, но больше не испытывала ревности — лишь тихое сожаление, что им не удалось остаться парой.

Обернув ребозо вокруг плеч, потому что уже начало холодать, она немного прошлась по патио, понюхала цветы апельсинового дерева, которое росло здесь с незапамятных времен, и бросила пригоршню хлебных крошек в пруд, где резвились рыбки. К ней подбежала одна из обезьянок. Зверек попытался поймать рыбу лапкой, а потом отвлекся на свое отражение в воде.

По пути в комнату Фрида подошла к отцу, который сидел на своем излюбленном месте под пышным кустом бутен-виллеи. В последнее время Гильермо был совсем плох и мало что понимал. Поговорить с ним почти не удавалось, но Фриде нравилось просто сидеть рядом с отцом на солнце и держать его за руку.

— Привет, папа, — тихо поздоровалась она.

Он улыбнулся и едва заметным кивком указал на место рядом с собой. Фрида присела. Больше они не обменялись ни словом. Ей все равно не хотелось ни говорить, ни видеться с другими людьми. Она спала допоздна, потом работала, а после обеда выходила в сад и сидела там, раскинув юбки на согретых солнцем терракотовых плитках и прислонясь к теплой стене дома.

Ее новая жизнь налаживалась, и это было замечательно. Фрида стала меньше пить и лучше питаться.

Однажды она проснулась посреди ночи от непривычного шума за окном. Вскоре раздался вой полицейских сирен. Машины остановились в нескольких улицах от ее дома. Там жил Троцкий! «Его убили, — мелькнуло в голове у Фриды. — В конце концов его настигли и здесь». Она оделась и поспешила на улицу. Полицейские не пропустили ее к дому, но она узнала новость, которой боялась. На Льва и Наталью было совершено покушение. Пулеметной очередью стреляли по окнам в их спальне. Оба бросились на пол и выжили. Облегченно вздохнув, но по-прежнему встревоженная, Фрида вернулась домой.

Той же ночью к ней примчался Диего. Он был в панике.

— За покушением стоит Сикейрос. А теперь они хватают всех коммунистов. Полетт увидела, что мой дом окружила полиция, и предупредила меня. Мне нельзя возвращаться. Нужно уехать из Мексики. Ты позаботишься о моей коллекции? Я не знаю, когда снова окажусь здесь. — Он взял руки Фриды в свои и на мгновение замер, а затем залез в машину, которую Полетт припарковала перед домом. Диего улегся на пол машины, а Фрида завалила его сверху картинами.

— Спаси его, — обратилась она к Полетт. — Спаси моего любимого.

Проснувшись на следующее утро еще засветло, Фрида отправилась в Сан-Анхель и начала упаковывать коллекцию Диего: фигурки божков и статуэтки, маски и мозаики, украшения доколумбовой эпохи и прочие предметы. Через несколько дней сборов перечень экспонатов вырос до тысячи. В общей сложности Фрида упаковала пятьдесят семь коробок, а также важные документы и картины, которые намеревалась взять с собой в casa azul. Интересно, знал ли сам Диего, сколько сокровищ здесь собрал? Часто Фриду охватывало паническое чувство, будто она наводит порядок в доме, хозяин которого умер.