Интерлюдия.

Дворец губернатора Портобелло.

Кабинет губернатора Портобелло, Хуана Переса де Гусмана, утопал в полумраке, который рождался от тяжелых штор, заслонявших окна от солнца. Стены, обшитые темным деревом, пахли смолой, а массивный стол в центре комнаты, заваленный картами, свитками и чернильницей с пером, казался троном, за которым восседал сам Хуан. Седой губернатор выглядел человеком, привыкшим держать в руках не только перо.

Перед ним стояли два его племянника — Альваро и Педро де Кордова, оба в богатых камзолах, расшитых золотом, но с напряженными лицами. На столе лежала карта Карибского моря, потертая, с пятнами от вина, а рядом — кубок, полный рубинового напитка.

Хуан Перес де Гусман откинулся в кресле, скрипнувшем под его весом, и уставился на племянников. Воздух в кабинете был тяжелым, пропитанным запахом воска от свечей и какой-то гнетущей тишиной. Губернатор сцепил пальцы, унизанные перстнями, и начал медленно говорить.

— Ну что, голубчики мои, решили вы семью нашу под монастырь подвести? Дуэли, значит, затеяли? С кем? С проходимцем Крюком?

Альваро шагнул вперед, будто собирался спорить, но голос его дрогнул.

— Дядя, это было делом чести! Он меня оскорбил, этого пирата я…

— Чести? — рявкнул Хуан, хлопнув ладонью по столу так, что кубок подпрыгнул, а вино плеснуло на карту, оставив багровое пятно. — Ты, Альваро, своей дуэлью не честь защищал, а дурь свою показал! Что ты там хотел доказать? Что шпага у тебя острее, чем у этого головореза? Или что мозгов у тебя меньше, чем у рыбы на рынке?

Педро стоял молча, скрестив руки. Его темно-зеленый камзол, с золотыми пуговицами, был чуть помят, будто он полночи не спал, а шпага на поясе блестела, как новая. Он ждал, пока буря пройдет, но Хуан уже перевел взгляд на него, прищурившись.

— А ты, Педро, — продолжил губернатор, понизив голос до угрожающего шепота, — решил брата переплюнуть? Вторая дуэль, да? Проткнул этого Крюка и что теперь? Думаешь, героем стал? Или просто кровь на руки взял, а нам всем хлопот прибавил?

— Дядя, — заявил Педро, — я сделал, что должен был. Я его прикончил, он не выживет.

— Уверен? — хмыкнул Хуан, его седые усы топорщились. — А если выживет? Ты хоть понимаешь, во что вы нас втянули? Этот Крюк — не просто бродяга, он пират. А вы, два дурня, решили с ним в шпаги играть!

Альваро громко заявил.

— Дядя, я не мог стерпеть! Он толкнул меня на улице. Да, может случайно, но он меня перед всеми опозорил, перед Марией, перед ее отцом! Я должен был показать, что де Кордова не тряпки, а бойцы! Это была честь!

— Какая честь? — рявкнул Хуан снова, вставая из кресла так резко, что оно заскрипело. — Честь — это когда ты думаешь, прежде чем шпагу тащить! А ты, Альваро, думал только о том, как перед девкой своей кудрями потрясти! Мария твоя небось хлопала в ладоши, пока ты с Крюком фехтовал, а теперь вся Портобелло шепчется, что де Кордова с пиратами дерутся, как пьяные матросы!

Педро хмыкнул, едва заметно, но Хуан уловил это и резко повернулся к нему.

— А ты чего скалишься, Педро? — голос губернатора стал тише, но оттого еще опаснее. — Думаешь, ты лучше брата? Проткнул Крюка и героем стал? А если он выживет, что тогда? Его команда — это тебе не шайка оборванцев. И вы мне теперь эту кашу расхлебывать подсунули!

Альваро открыл было рот, чтобы возразить, но Хуан махнул рукой и рявкнул:

— Молчать! Оба! Вы мне семью под удар поставили, а я тут сижу, как дурак, и думаю, как вас из дерьма вытащить! Сядьте, пока я вас за шкирку не выволок!

Племянники переглянулись, Альваро все еще пыхтел, а Педро стоял холодный, как лед, но оба опустились на стулья у стены. Хуан прошелся по кабинету, шаги его гулко отдавались от деревянного пола. Он остановился у окна, глядя на порт, где корабли качались на волнах, а матросы орали друг на друга, таская бочки. Он стоял спиной к племянникам, сцепив руки за спиной, и молчал, будто собирался с мыслями. Кабинет наполнился тишиной.

— Дядя, — напомнил о себе Альваро, судя по его тону, он уже устал спорить, — я не хотел проблем. Это была просто дуэль. Я не думал, что…

— Не думал! — перебил Хуан, резко повернувшись к нему. — Вот в этом вся твоя беда, Альваро! Ты не думаешь! Ты шпагой махал, а я теперь должен за тобой подтирать! А ты, Педро, тоже хорош — вместо того чтоб брата остановить, сам в эту мясорубку полез!

Педро поднял глаза и буркнул:

— Я не полез, дядя. Я закончил то, что он начал.

Хуан замер, глядя на него, и в глазах его мелькнуло удовлетворение. Он медленно потер усы и коротко кивнул, как будто соглашаясь.

— Ладно, посмотрим, — хмыкнул он, садясь обратно в кресло. — Но вы оба мне теперь как кость в горле. Сидите тихо, пока я думаю, что с вами делать.