Шрифт:
Морган хмыкнул, скрестив руки и буркнул:
— Расчет у нее, видите ли. А я три дня слушал, как она шипит и командует, будто это ее корабль. Если б не ты, Крюк, я бы ее в трюм обратно засунул.
— Попробовал бы, — огрызнулась она, бросив на него острый взгляд. — Ты бы без меня до сих пор по городу бегал, лекарей умолял.
Они грызлись, как два пса за кость, но было в этом что-то живое, настоящее. Я привык видеть людей насквозь, а тут видел больше, чем они сами, поди, понимали. Марго закончила перевязку, затянула последний узел и отступила, вытирая руки тряпкой. Я потрогал швы снова — работа была хороша, даже лучше, чем я ожидал от дилетанта. Она явно не впервые иглу в руках держала, и это только подливало масла в мои мысли.
— Ну что ж, Марго, — сказал я, откидываясь на подушку. — Шьешь ты не хуже меня. Может, ты и вправду доктор, а не просто змея с языком?
— Может, и врач, — ответила она, пожав плечами, но ухмылка ее стала чуть мягче. — А ты не гадай, Крюк. Лежи и радуйся, что живой.
Морган фыркнул, но промолчал. Между ними что-то есть, и это не просто злость. Но пока я молчал, чувствуя, как слабость снова накатывает, и думал, что этот денек еще удивит меня, если они так и будут рядом ошиваться. Каюта сияла, корабль был готов, а я жив — и это уже было больше, чем я мог ждать три дня назад.
Я лежал на койке, глядя, как Марго убирает тряпки и миску с травами со стола. Она не просто тряпку приложила, она знала, что делает, и это сбивало меня с толку.
Марго закончила возиться с бинтами, вытерла руки о тряпку и бросила ее в миску, а я смотрел на нее, прищурившись. Я хмыкнул про себя, глядя, как Марго чуть покачивает бедром, а Морган отводит глаза, будто боится на нее смотреть слишком долго.
— Ну что, Крюк, — заявила она, повернувшись ко мне, — лежи смирно. Хочешь еще пожить — не дергайся.
— Пожить хочу, — буркнул я.
Я кивнул, глядя на нее, и тут Морган, что все это время молчал, вдруг шагнул вперед.
— Крюк, раз она свое дело сделала, пора и нам свое решить. Плата за твое лечение — свобода Филиппу. Отпусти его.
Я замер, глядя на него.
Глава 3
Я замер, глядя на Моргана. Внутри все сжалось, будто кто-то дернул за якорную цепь. Каюта, что после ремонта на верфи Портобелло стала почти уютной, вдруг показалась тесной. Свет от резного фонаря, подвешенного к потолку, падал на стол, выхватывая царапины на полированном дереве. Запах свежего лака смешивался с соленым духом моря, что тянулся через приоткрытый иллюминатор. Но этот уют, черт возьми, не радовал. Рана на груди ныла, хоть Марго и зашила ее так, что любой лекарь бы позавидовал. Я был жив, но слабость цеплялась за кости, как мокрый парус за рею.
Марго только что закончила менять повязку — пальцы ее двигались ловко и уверенно, будто она всю жизнь штопала пиратов, а не сидела в губернаторском доме принимая балы. Кожа бледная, под глазами тени, но в движениях — ни капли усталости. Она спасла меня, это факт. Три дня назад я истекал кровью на этой самой койке, а в городе ни один лекарь не рискнул подойти к «Принцессе». Морган шепнул потом, что это проделки Педро, племянника губернатора, — запретил всем под страхом смерти. И вот она, пленница, оказалась единственной, кто знал, как держать иглу и не дать мне сгнить. Долг есть долг, и я это понимал лучше, чем кто-либо.
Но отпустить Филиппа? Это не просто пленник. Он знал про сокровища Дрейка. А еще он был носителем системы. Отпустить его — все равно что выпустить акулу в шлюпку. Я смотрел на Моргана, на его наглую ухмылку. Марго подняла голову. Ее глаза встретились с моими — холодные, ясные, без тени просьбы. Она сделала свое, я был жив благодаря ей. Отказать — значило плюнуть на собственные правила, а я, черт возьми, жил по ним даже в этом проклятом 17 веке.
— Ладно, — выдавил я наконец. — Раз ты меня вытащила, Марго, долг есть долг. Филипп свободен.
Морган кивнул, будто сам только что выиграл бой, и отступил к стене, скрестив руки. Стив, что торчал у двери, хмыкнул и переступил с ноги на ногу, словно ждал, что я передумаю. А я и хотел, честно говоря.
Отпустить Филиппа — это большой риск. Он мог побежать хоть к черту на рога и выложить все, что знал. Все, ради чего я тут кровь проливал, могло уйти в чужие руки. Но слово сказано, и отступать было поздно. Я махнул Стиву:
— Приведи его.
Стив кивнул и шагнул за дверь, а я откинулся на стуле, глядя, как Марго сворачивает окровавленные бинты. Я думал о том, как все это началось — кораблекрушение в 2025-м, пиратский корабль в 1657-м, Вежа, что дала мне вторую жизнь. И вот теперь я, Доктор Крюк, сижу тут, связанный долгом перед женщиной, которая еще недавно была моей пленницей. Смешно, если бы не так злило. Рана заныла сильнее.
Морган кашлянул, прервав мои мысли:
— Пленника здесь выпустим, в порт Портобелло? Или за борт? Уговора ведь не было каким способом отпустить его.
Марго напряглась, я подавил улыбку и выдал:
— Филипп — не юнга, которого можно пинком за борт.
Он ухмыльнулся:
— Знаю. Но я на всякий случай уточнил.
Марго молчала, сворачивая бинты, но я чувствовал ее взгляд. Она не вмешивалась, но ждала, что я скажу. Я потер виски, пытаясь прогнать гудение в голове. Долг есть долг, твердил я себе. Но как же не хотелось его платить! Филипп был частью этой игры, частью карты, что вела к Эльдорадо. Отпустить его — значило рискнуть.