— Хорошо, — сказал я. — Допустим, верю. Но ты остаешься с нами, пока не разберемся. И без фокусов, Джон. Мои ребята не любят чужаков.

Он вяло кивнул, без особой радости. Филипп, стоя у двери, смотрел на него, будто прикидывал, как зашвырнуть того в окно. Я понимал его — обвинения Джона задели за живое. Но драка сейчас была лишней. Надо было держать их подальше друг от друга, пока я не выясню, что к чему.

— Филипп, — сказал я. — Иди к Моргану, скажи, что у нас гость. Пусть Стив пристроит Джона. А ты, Джон, без фокусов. Утром поговорим.

Филипп буркнул что-то и вышел с Джоном, хлопнув дверью.

Я взял мушкет, проверил спусковой механизм — на всякий случай. Таверна за стеной затихала, только храп Пита доносился, будто кто-то пилил доски. И Филипп вроде дошел до Стива, по крайней мере не слышно было что он прибил Джона.

Сон не шел, хоть я и провалялся до рассвета, глядя в потолок. Интересно, почему Джон так уверен, что отец Филиппа виноват? Я встал, когда за окном посветлело, пора будить этот цирк.

Я вышел в коридор, запер дверь на ключ и спустился в таверну. «Рыжий Кот» выглядел так, будто тут дрались акулы с матросами: столы завалены кружками, на полу — лужи рома и рыбья чешуя. Пит спал под скамьей, прижимая к щеке треску, будто она ему невеста. Я пнул его по сапогу.

— Вставай, юнга, хватит рыбу обнимать!

Пит подскочил, заморгал.

— Капитан? — пробормотал он. — Это я… проверял, свежая ли!

— Буди остальных.

Он засуетился, пнул соседа, который храпел, раскинувшись на двух стульях. Тот заворчал, но поднялся, потирая шею. Я прошел к стойке, где хозяин таверны, красный, как вареный омар, считал монеты. Увидел меня, нахмурился.

— Твои люди вчера чуть стены не разнесли, — проворчал он. — Еще один такой вечер, и я вас на улицу выставлю.

— Не ворчи, — ответил я, бросив ему пару дублонов. — За ром и за тишину. — повернулся к Питу, — Где Морган?

— Наверху.

Я хмыкнул и поднялся к его комнате, постучал. Дверь распахнулась, Морган уставился на меня.

— Чего тебе, Крюк? — проворчал он. — Я только задремал.

— У нас гость, — сказал я. — Джон Блэквуд, сын того самого. Языком трепать не спешит. Присмотри за сундуками, пока я с ним разберусь. И не пей, ты мне трезвый нужен.

— Трезвый? — он скривился. — Это что, ром выливать прикажешь? Ладно, иди, я тут все держу.

Я кивнул и вернулся в зал. Пит уже растолкал команду, и они, пошатываясь, собирались за столом. Рулевой Гарри потягивался, Кит проверял кошель, стащенный вчера, а Джек, канонир, хлебал воду из кружки, морщась, будто это уксус. Я махнул им и пошел за Филиппом. Он ждал у лестницы. Физиономия у него была хмурая, будто его заставили палубу драить.

— Ну что, Крюк? — спросил он. — Допрашивать этого щенка будем?

— Не допрашивать, а говорить, — сказал я. — И держи руки при себе. Он нам живой нужен.

Филипп буркнул что-то, но пошел следом. Мы поднялись в комнату, я отпер дверь. Через пару минут Стив привел Джона, а сам пошел вниз. Глаза Блэквуда сузились, когда он увидел Филиппа.

— Опять ты, — процедил он. — Не можешь без своего павлина обойтись, Крюк?

— Заткнись, — бросил Филипп.

— Оба замолчите, — сказал я. — Джон, у нас мало времени. Я хочу знать про карту. И не виляй, мне твои обиды не интересны.

Он скрестил руки, но заговорил, хоть и с неохотой.

— Я сказал все, что знаю. Отец продал карту в Лондоне. Кому — не говорил. После этого он вернулся, запил и умер. Конец истории.

— Не конец, — сказал я, садясь напротив. — Ты следил за нами. Зачем? И не говори, что просто любопытно.

Джон пожал плечами, но глаза его бегали, будто он прикидывал, как выкрутиться.

— Слухи, — буркнул он. — О тебе, о карте. Я хотел узнать.

— Узнать? — я хмыкнул. — А потом сбежал, как заяц. Не ври, Джон. Кто за тобой стоит?

Он напрягся, но промолчал. Давить бесполезно — парень упрямый. Надо было сменить подход. Я встал, подошел к окну. Улица Барбадоса просыпалась: торговцы орали про сахар, матросы тащили мешки, а где-то вдали маячила верфь, где чинили мой «Морской Ворон». Я повернулся к Джону.

— Вот что, — сказал я. — У меня нет времени на твои игры. Но я могу тебе помочь. Ты же не просто так решил податься к пиратам, раз меня искал. Верно? Кто твой враг? Назови их, и я разберусь. А ты расскажешь все, что знаешь.

Джон посмотрел на меня, будто проверял, не блефую ли. Потом кивнул, будто решался на прыжок в воду.

— Ладно, — сказал он. — Есть один… Хоббс, ростовщик. Отец ему задолжал, и теперь он думает, что я что-то прячу. Следит за мной, шлет своих псов.

— Хоббс, — повторил я, запоминая. — Хорошо. Где тебя найти, если что?