— Быстрее, черт возьми! — рявкнул Морган на матросов, пытавшихся выжать из слабого ветра хоть каплю скорости. — Шевелите парусами, сухопутные крысы!

Но было поздно. Ближайший галеон, огромный, с высоким кормовым замком, украшенным резьбой, находился уже на расстоянии выстрела. Я видел лица артиллеристов у орудий, видел офицера на юте, поднявшего руку.

И тут он дал команду. Клубок дыма вырвался из одного из нижних портов, раздался оглушительный грохот выстрела, эхом прокатившийся над водой и разбудивший спящий город окончательно. Тяжелое ядро со свистом пронеслось над нашими головами и с оглушительным всплеском рухнуло в воду в каких-то десяти метрах от нашего левого борта, подняв высокий столб брызг.

Предупредительный выстрел. Последнее предупреждение. Следующий залп будет уже по корпусу.

Матросы на палубе замерли. Кто-то невольно пригнулся. Тишина, нарушаемая лишь скрипом снастей и плеском волн, стала почти осязаемой. Все взгляды были устремлены на меня. Они ждали приказа. Ждали чуда. Но чудес не бывает, особенно когда на тебя смотрят жерла восьмидесяти пушек. Попасться вот так, глупо, бездарно, после всего, что было пройдено.

Я глубоко вздохнул, чувствуя горечь.

— Убрать паруса! Отдать якорь!

На палубе послышался разочарованный гул, кто-то выругался сквозь зубы. Матросы неохотно полезли на реи, убирая паруса. Корабль потерял ход и замер на месте. Английские галеоны плотным кольцом окружили нас. Их орудия по-прежнему смотрели на нас.

От ближайшего галеона, того, что стрелял, отделилась темная точка. Шлюпка. В ней сидели солдаты, их мушкеты поблескивали в лучах восходящего солнца. Гребцы мерно махали веслами, направляя лодку прямо к нашему борту. Они не спешили. Они знали, что мы никуда не денемся.

Шлюпка приближалась. Каждый удар весел по воде отдавался у меня в голове гулким эхом. Этот флот, эти галеоны, вся эта операция — слишком масштабно для поимки одного беглого капера, пусть даже и с сомнительной репутацией. Они искали нечто большее.

Эльдорадо. И главное сокровище, главный ключ к этому — сейчас у меня.

Ящик Дрейка. Его бумаги. Карты. Письмо губернатора. Рисунок с могилы. Все это не должно попасть им в руки. Ни за что. Если они найдут это, моя жизнь потеряет всякий смысл, все мои усилия пойдут прахом. И кто знает, что они сделают с этой силой, если она действительно существует? Мир и так катится в преисподнюю, не хватало еще, чтобы фанатики вроде Кромвеля получили в руки нечто, способное изменить ход истории.

Нужно было действовать пока шлюпка еще на полпути. Пока солдаты не ступили на мою палубу. Времени — секунды.

Я развернулся и почти бегом бросился к своей каюте. Пролетел мимо застывших на палубе пиратов, мимо Моргана, который проводил меня тяжелым взглядом. Дверь каюты была приоткрыта. Внутри сидели испуганные Изабелла и Марго. Они вскочили при моем появлении, в глазах у них стоял немой вопрос.

— Сидите здесь! Не выходите! — бросил я им на ходу, не останавливаясь.

Мой дорожный сундук стоял в углу. Тяжелый, окованный железом, с надежным замком. Я опустился перед ним на колени, дрожащими от спешки пальцами выудил из потайного кармана камзола ключ. Замок щелкнул. Я откинул тяжелую крышку.

Внутри, поверх свернутой запасной одежды лежало то, что я искал. Ящик Дрейка — небольшой, из темного дерева, окованный потускневшим железом, он казался совершенно непримечательным, но я знал, какую тайну он хранит. Рядом — пачка бумаг, его записки. Две свернутые в трубки части карты к Эльдорадо — одна, найденная на Монито, другая, полученная от де Лонвийе. Само письмо губернатора Тортуги. И листок с наспех скопированным мной узором с могильной плиты Томаса Блэквуда — та самая загадочная корова с пером.

Я сгреб все это лихорадочно, стараясь ничего не упустить. Бумаги шуршали, карта норовила развернуться. Я огляделся в поисках чего-то, во что можно было бы завернуть сокровища. На глаза попался кусок старой, но плотной парусины, который я использовал как подстилку для инструментов. Идеально. Я быстро расстелил ее на полу, аккуратно уложил ящик, бумаги, карты, письмо, рисунок. Завернул все это в плотный, продолговатый сверток, перевязав его для надежности бечевкой, найденной тут же.

Сверток получился увесистым, но не слишком громоздким. Я подхватил его. Снова бросил взгляд на женщин.

— Что бы ни случилось — молчите о том, что видели, — сказал я им твердо. — Особенно про этот сверток. Поняли?

Изабелла испуганно кивнула. Марго смотрела на меня своим непроницаемым взглядом, но в ее глазах мелькнуло понимание.

— Мы поняли, капитан, — тихо ответила она.

Я выскочил из каюты обратно на палубу. Шлюпка была уже совсем близко, у самого борта. Солдаты готовились цеплять багор за фальшборт. Оставались считанные мгновения.

Мой взгляд метнулся к водолазному колоколу. Он стоял у борта, массивный, неуклюжий, наследие моей инженерной мысли из будущего, адаптированное под реалии семнадцатого века. После подъема гроба Дрейка мы не стали убирать его в трюм — слишком громоздко, да и я подумывал о его возможном усовершенствовании. И сейчас эта штуковина могла стать моим спасением.