— Взять его! — скомандовал офицер своим людям.

Двое солдат, стоявших у каюты, шагнули ко мне. Один зашел справа, другой слева. Я не сопротивлялся. Любое движение было бы бессмысленным и лишь подтвердило бы слова Кортни о «глупостях». Один из солдат грубо схватил меня за правую руку, другой — за левую. Они завели мне руки за спину.

Третий солдат подошел сзади с толстой веревкой. Я почувствовал, как она туго обхватывает мои запястья за спиной. Узел затянули, веревка впилась в кожу. Затем еще один оборот, еще туже. Руки оказались надежно связаны.

Я стоял на палубе собственного корабля, окруженный врагами, связанный, лишенный возможности даже защищаться. Мой взгляд скользнул по команде — их лица были мрачными, кулаки сжаты, но они подчинялись моему молчаливому приказу не вмешиваться. Затем я мельком посмотрел на водолазный колокол, стоявший у борта. Массивный, неприметный, хранитель последней надежды. Пока он здесь еще не все потеряно. Солдаты продолжали методично осматривать палубу, и рано или поздно их внимание могло привлечь это странное устройство.

По палубе «Принцессы» пронесся злой ропот. До этого момента команда сохраняла относительное молчание, наблюдая за происходящим с мрачной настороженностью. Но вид их связанного капитана стал последней каплей.

— Какого дьявола?! — выкрикнул кто-то из толпы пиратов, и этот возглас сорвал плотину.

Воздух взорвался гневными криками, проклятиями в адрес англичан, губернатора, самого Кромвеля.

— Руки прочь от капитана!

— Собаки сухопутные!

— Мы вам покажем, как вязать свободных людей!

Несколько человек инстинктивно шагнули вперед, забыв, что их сабли и пистолеты уже отобраны и свалены в кучу. Я видел краем глаза то, что они были готовы броситься на мушкеты с голыми руками.

Это было именно то, чего я боялся. Бессмысленная бойня. Английские солдаты тут же напряглись, их пальцы легли на курки. Офицер положил руку на эфес шпаги, его лицо стало еще более жестким. Достаточно одного неосторожного движения, одного выстрела — и палуба моего корабля обагрится кровью.

В этот критический момент мой взгляд встретился со взглядом напряженного Моргана. Он стоял чуть впереди остальных. Его лицо было темным от гнева, ноздри раздувались. Он тоже на грани, его пиратская натура рвется наружу, требуя схватки, отмщения за унижение. Еще секунда — и он мог бы отдать приказ атаковать, и тогда…

Я чуть заметно качнул головой. Едва-едва. Потом, перехватив его взгляд еще раз, произнес так, чтобы он услышал сквозь шум:

— Генри. Сохрани людей. Не сейчас.

Всего три слова. Но Морган понял. Он не был глупцом, при всей своей вспыльчивости и жажде славы. Он умел считать шансы, и сейчас шансов у нас не было. Он видел нацеленные мушкеты, видел настрой солдат, видел галеоны в гавани. Он понял, что бунт будет самоубийством для всех.

Секунду он колебался, его челюсти сжались так, что заходили желваки. Потом он резко развернулся к команде.

— А ну, заткнулись все! — рявкнул он своим громовым голосом, перекрывая общий гвалт. — Спокойно стоять! Первый, кто дернется, будет иметь дело со мной! Вы меня поняли?!

О как! А его авторитет среди пиратов был непререкаем.

Даже те, кто еще мгновение назад готов был броситься в драку, удивленно замерли и подчиняясь. Боцман Стив тут же шагнул к Моргану, подкрепляя его слова своим суровым видом. Филипп, стоявший чуть поодаль, тоже положил руку на плечо одному из самых горячих матросов, что-то тихо ему говоря. Напряжение немного спало. Солдаты не опускали мушкетов, но уже не целились так явно. Офицер перевел взгляд с Моргана на меня, потом снова на Моргана, словно оценивая ситуацию. Губернатор Кортни наблюдал за этой сценой с непроницаемым лицом.

— Надеть кандалы, — приказал офицер солдату, державшему веревку.

Тот кивнул и достал из-за пояса тяжелые железные оковы. Холодный металл обхватил мои запястья поверх веревки. Щелкнул замок. Теперь я был не просто связан, а закован. Звяканье цепи, соединяющей кандалы, показалось мне оглушительно громким в наступившей относительной тишине. Это был звук неволи.

— Ведите его, — бросил офицер двум солдатам, державшим меня.

Меня повели к шлюпке. Я шел, стараясь держаться прямо, хотя кандалы неприятно оттягивали руки назад. Каждый шаг отдавался в голове гулким эхом. Я смотрел на доски палубы, на знакомые снасти, на мачты, уходящие в синее небо.

У борта я остановился на мгновение, бросив последний взгляд на команду. Они молча провожали меня глазами. Морган поймал мой взгляд и едва заметно кивнул.

Потом меня подтолкнули к штормтрапу. Спускаться со связанными за спиной руками было неудобно. Солдаты страховали меня, но я чувствовал себя мешком, который передают с борта на борт. Наконец, ноги коснулись дна шлюпки. Она качнулась под моим весом. Солдаты уселись по бокам, гребцы взялись за весла.

Шлюпка отчалила от борта «Принцессы Карибов». Я сидел на корме, спиной к гребцам, лицом к своему кораблю. Он медленно удалялся, становясь меньше. Я видел фигуры людей на палубе, Моргана, Стива, Филиппа. Видел Марго и Изабеллу. Видел водолазный колокол, сиротливо стоявший у борта.