Несмотря на то, что Эстен рассыпался бисером перед невестой, сердце Изабель пело. Он приехал потому, что получил ее письмо! Она с трудом сдерживала желание пуститься в пляс, и весь обед слушала новости из Парижа. Эстен передал Изабель привет от ее брата, с которым он встретился всего дважды. Марсель по всей видимости не бедствовал, он много выигрывал, и был в самом что ни на есть лучшем расположении духа.

При имени Марселя Ортанс оживилась.

— Мне очень интересно было бы познакомиться с братом Изабель, — сказала она, — почему бы нам не пригласить его к Рождеству? Как раз родится его племянник.

Изабель вздрогнула, но не нашла, что ответить. Она смотрела на Ортанс испуганными глазами, и пыталась придумать предлог, который помешал бы Марселю навестить сестру.

— Мой брат очень не любит путешествовать, — сказала она, не особенно и соврав, — я не уверена, что он захочет ехать в такую даль.

— Мы обязательно пошлем ему приглашение, — сказал граф, кинув взгляд на дочь.

Изабель сжала губы. Была надежда, что приглашение затеряется среди остальной документации, которая ежедневно приходила в дом виконта де Сен-Рем, и которую Марсель никогда не читал, предоставляя Изабель самой разбирать письма. Или... или можно перехватить приглашение еще в замке. Выкрасть, пока граф не отправил его с остальной почтой. Она что-нибудь придумает, решила Изабель. Если взять в соратники Эстена де Монтроа, то тайны замка наверняка приоткроются им, и Марселя можно будет спасти от уготованной ему участи.

...

— Мадам!

Тихий голос отвлек Изабель от созерцания луны над морем. Она ждала. Она ждала, что он придет в эту темную гостиную, где она специально притушила свечи, чтобы видеть луну. Она обернулась, тут же уткнувшись ему в грудь. Сердце ее сделало кульбит и заколотилось где-то в животе. От того, что он был так близко, от его запаха, от тепла, что она тут же ощутила всем своим существом, Изабель чуть не расплакалась, и с трудом сдержав слезы счастья, подняла на него глаза.

— Спасибо, что приехали, маркиз, — прошептала она дрожащими губами.

— Я уверен, что только важная причина могла заставить вас написать мне, — ответил он так же страстно.

Рука его легла ей на талию, и Изабель вдруг прижалась к нему, наконец-то ощутив себя в полной безопасности.

— Это очень важная причина, — прошептала она.

— Какая же? — спросил он.

Изабель молчала, стараясь унять дыхание. Она хотела рассказать ему все. Рассказать, как зачала ребенка под камнем, как исцелила графа де Муйен напевая то, что он вкладывал ей в голову, что когда пела Виолетта, камни светились и было очень красиво, что она видела в свете луны отражение Марселя, лежащего на камне...

Бред, бред! Изабель крепче прижалась к Эстену. Бред! Как можно рассказать такое? Он тут же бросит ее, тут же уедет, решив, что она — сумасшедшая! Она закрыла глаза, вдыхая его аромат. Пахло дорогими благовониями, лошадьми, чем-то крепким, с остринкой...

— Я...- она замерла, положив руки ему на грудь, — я люблю вас, — сказала она, и окунулась в страсть его поцелуя...

...

— Месье де Монтроа, — граф де Муйен нагнал его в коридоре ранним утром, когда Эстен шел проветрить голову и посмотреть на море.

После вчерашних признаний и поцелуев ему казалось, что мир его перевернулся с ног на голову, что нет ничего важнее, чем любовь красавицы графини, и что он не может жениться на Ортанс. Никогда! Никогда он не сможет любить эту холодную куклу со странным взглядом странных глаз цвета свежей травы! Никогда он не сможет даже поцеловать ее холодные губы! Это не страстные мягкие губы Изабель, это холодные, как лед, губы ее падчерицы. Он когда-то коснулся их, после помолвки, и его обдало холодом, что он почувствовал в ее сердце. Умела ли любить мадемуазель Ортанс? Она всегда была приветлива и спокойна, но глаза и руки ее оставались холодны, будто она создана из мрамора.

— Да, месье.

Он остановился, позволяя графу нагнать себя.

— У меня есть к вам просьба, маркиз. Уделите, прошу вас, мне несколько минут.

Эстен нахмурился, испугавшись, что граф узнал о его вчерашних поцелуях с его женой. Но лицо Франсуа выражало скорее тревогу, чем ревность. Они зашли в библиотеку и граф остановился, облокотившись рукой о стол.

— Моя просьба, наверняка, покажется вам странной, господин маркиз, — начал он, — моя жена в положении, она ждет наследника. И я...- он замялся, не зная, как высказать свою просьбу, — я узнал, что на ее жизнь несколько раз покушались.

— Покушались? — Эстен побледнел. Он понял, почему Изабель вызвала его. Но почему вчера она ничего не сказала?

— Да. Я не знаю кто. Я приставил к ней лакеев, но уверен, что оболтусы не смогут справиться с опасностью. Как будущего родственника я прошу вас погостить в замке некоторое время и присмотреть за моей женой. Я очень дорожу ею и ребенком, которого она носит. Мадам де Муйен требуется много времени проводить в парке, у моря. Ей нужно двигаться и гулять. Но каждый раз, когда она выходит из дома, я либо вынужден бросить все и следовать за ней, либо оставить ее на лакеев и трястись от страха. Пусть вам не покажется эта просьба слишком необычной. Но мне действительно больше некому доверить самое ценное, что у меня есть.