Диоргиль вдруг разрыдалась. Ортанс хотелось утешить ее, но сказать было совершенно нечего. Она поджала губы и отвернулась.

…

Дни, прошедшие с того момента, как Изабель вошла в комнату Франсуа и объявила, что нашла Валентину, стали днями траура. Франсуа был сам не свой. Изабель смотрела на него, понимая, что все эти годы он надеялся, что Валентина вернется. Он верил, что она просто ушла, что она скрылась от него, но жива. В тот же миг, когда он увидел в причалившей лодке иссохший труп золотоволосой женщины, он опустился на колени и замер, бледный и опустошенный. Он смотрел на то, во что превратилась любимая женщина, и душа его тоже ссыхалась так же, как тело Валентины.

На похоронах он стоял рядом с Виолеттой, крепко держа ее за руку и не позволив той смотреть на мать. Сам он тоже старался не смотреть, чтобы не портить светлый образ красавицы с портрета лицом, отвоеванным у смерти соленой водой.

Вечером, придя в спальню Франсуа, Изабель видела, как он изможден. Он стоял у окна, ничего не говоря и не желая замечать ее присутствия. Юркнув в постель, молодая женщина закрыла глаза, стараясь уснуть, но сон не шел. Она наблюдала за мужем из-под ресниц, делая вид, что спит.

Наконец он обернулся. Губы его были плотно сжаты будто он поклялся никогда больше не говорить. Подойдя к Изабель, он склонился над ней, пытаясь понять, насколько глубоко она спит, и Изабель не пошевелилась. Тогда Франсуа подошел к зеркалу, и стал делать пассы руками, будто плыл. Из горла его вырывались слова на чужом языке, от которых у Изабель по всему телу пошли мурашки.

Вот зеркало завибрировало, и за стеклом появилась женщина из ее снов. Изабель забилась под одеяло, не веря своим глазам и не желая им верить. Диоргиль. Она стояла, прислонившись руками к стеклу с другой стороны, и смотрела на Франсуа.

— Я слушаю тебя, муж мой. Ты меня звал, — зазвучал ее серебристый голос.

— Звал, — хрипло ответил Франсуа.

— Зачем? — она подняла красивые глаза и без всякого страха смотрела ему в лицо, — я вижу, ты расстроен похоронами Валентины. Ты все надеялся ее найти?

Он молчал.

Изабель сжалась под одеялом, боясь, что если Франсуа поймет, что она знает его тайну, то ей не сносить головы.

— Ты убила ее, — сказал он утвердительно.

Диориль молчала.

— Отвечай! — вдруг взревел он, и Изабель поняла, что никогда не видела его в таком гневе. Она вообще не видела его в гневе. Франсуа казался ей неунывающим и всегда спокойным. Оказалось, что она совсем не знала его.

— Нет. Не убивала, — Диоргиль отступила вглубь лабиринта.

— Убила, — повторил он так же уверенно, — ты морочила ей голову своими лабиринтами! Ты!

— Ну и что? — она пожала плечами, — почему бы Валентине не узнать, что значит, бродить по лабиринтам?

— Ты знала, что на остове есть щель вниз, в пещеру, — сказал он, — ты намеренно привела ее туда! Идеальное место, чтобы спрятать от меня убийство! Вода не выпускала призрака, а водоворот — тело!

Диоргиль обняла себя руками. Казалось, ее трясло от холода.

— Я...

— Я тебя ненавижу! — закричал он, — ты навсегда останешься в своих лабиринтах!

— Нет!

— Да!

И он сжал кулак и со всем мочи ударил о стекло. Зеркало разбилось с громким треском, от которого Изабель вскочила в кровати, и наблюдала, как он мечется по комнате. С руки капала кровь, видимо он поранился об осколки. Он искал что-то тяжелое, нашел кочергу, и бросился в коридор. Боясь, что он кого-нибудь убьет, Изабель побежала за ним следом как была — простоволосая и в белой ночной сорочке.

Франсуа стоял в холле перед огромным зеркалом. В нем все так же отражалась Диоргиль. Она что-то кричала, пытаясь запретить Франсуа бить зеркала. Но вот он размахнулся кочергой, явно целясь ей в лицо, ударил по стеклу, которое осыпалось с серебристым звуком. Диоргиль исчезла.

— Франсуа! — закричала Изабель, пытаясь удержать его от дальнейшего вандализма.

Но он не слышал ее. Следующее зеркало нашло свою участь под ударами его оружия.

На шум сбежались слуги и домочадцы, Ортанс и Виолетта плакали от страха, а Изабель прижалась к стене всем телом. Последним спустился с третьего этажа маркиз де Монтроа в ночном халате. Он быстро оценил обстановку и бросился к графу, удерживая его руки. В холл сбегались слуги, и вот уже целая толпа стояла в ужасе смотря на хозяина замка с кочергой в окровавленной руке.

— Вы пугаете свою беременную жену, — сказал Эстен тихо, но голос его разнесся по всему холлу, — она может скинуть плод от страха.

Фраснуа тут же остановился, тяжело дыша и смотря на Изабель безумным взглядом. Синие глаза его стали почти черными.

— Простите меня, мадам, — сказал он, заставляя ее вздрогнуть, — я сожалею, что напугал вас.

Он высвободил руку из руки Эстена. Тот отпустил его, забрав кочергу и обведя взглядом домочадцев.

— Прошу вас разойтись, — сказал маркиз, — графу показалось, что...