— -Давайте я еще раз озвучу условия, — проговорил де Муйен, опускаясь напротив белых, — разрешите повторить, месье?

Марсель кивнул.

— Если я выигрываю, то ваша сестра, мадемуазель Изабель де Сен-Рем становится моей женой. Если выигрываете вы, то получаете обратно свой дом.

Марсель кивнул, протягивая графу руку.

— Идет, господин граф. Но давайте уже приступим.

Белая пешка пошла на е5, черная встала напротив. Разыграли коней, потом в ход пошли слоны. Изабель наблюдала за партией, широко раскрыв глаза. Марсель на самом деле играл хорошо, несмотря на то, что периодически просил ее принести новый бокал бургундского. Казалось, вино ему было нипочем, ходы он делал верные и против совершенно трезвого соперника держался отлично. Изабель уже начала верить в его победу, когда под конец, уже в эндшпиле, Марсель вдруг зевнул слона. Грязно выругавшись, он сделал неверный ход, занервничал, оглянулся на Изабель. Та сидела подавшись вперед, и глаза ее сияли ярче поддельных бриллиантов. Граф де Муйен же сохранял полное спокойствие, на лице его не дрогнул ни один мускул. Он долго сидел, думая над ходом, потом пошел ферзем, ставя шах и одновременно угрожая ладье. Тут защита Марселя посыпалась, он проигрывал фигуру за фигурой, ругался и пил бокал за бокалом.

— Мат, господин де Сен-Рем, — наконец провозгласил граф де Муйен и обернулся к Изабель.

Та поднялась, смотря на него полными ужаса глазами. Губы ее дрогнули, она бросилась к брату, ища у него защиты, но тот смахнул со стола фигуры и молча развел руками, показывая, что он сделал все, что мог. Изабель замерла, бледная и испуганная настолько, что не могла даже кричать.

— Я возвращаю вам ваши расписки, дорогой шурин, — проговорил граф, поднимаясь и вынимая из кармана бумаги, — это все, что вы мне были должны, дарственная на дом и расписки от стряпчего о выплате мне долга. Мадемуазель, — он обернулся к полумертвой от ужаса Изабель, — я официально прошу у господина де Сен-Рем вашей руки.

Граф подошел к Изабель, заставив ту непроизвольно попятиться, и опустился на одно колено. В руках его сиял огромный алмаз, настоящий и горевший в свете свечей яркой звездой. Этот алмаз он надел на дрожащий пальчик Изабель, которая перевела глаза на брата.

— Марсель! — закричала она, бросаясь к нему, — нет, нет!

— Моя сестра согласна, дорогой шурин, — проговорил Марсель немного заплетающимся языком. Он поднялся, подошел к Изабель и положил руку ей на плечо, — господин граф, налейте же вина всем! Даже юной деве, что вскоре станет вашей графиней!

Изабель переводила глаза с одного мужчины на другого, и, когда граф протянул ей хрустальный бокал, задохнулась, в глазах ее потемнело, и она упала на руки жениха, потеряв сознание.

Париж остался позади. Изабель, которая никогда не удалялась более, чем на десять лье от его стен, обреченно смотрела как исчезают знакомые пейзажи.

Она сидела в карете рядом со своим мужем, и смотрела в окно, на пробегающие мимо поля и редкие хижины.

Последние дни Изабель помнила, как в тумане. Граф не пожалел денег на свадьбу, и платье ее из прекрасной розовой парчи, шитой по линии корсажа розетками с рубинами, было великолепно. Брат был на редкость трезв и бесконечно счастлив. Граф де Муйен подарил ему вороного коня с волнистой гривой, на котором Марсель красовался перед дамами и завистниками.

— Ты сделала отличную партию, сестрица, — сказал он, когда Изабель под руку с графом де Муйен выходила из церкви, чтобы сесть в карету, которая навсегда увезет ее в ее новый дом. В Бретань. В какую-то глушь, где она потеряется так же, как три предыдущие его жены.

— Это ты сделал хорошую партию, — усмехнулась Изабель.

Смотреть на брата ей было больно. Он предал ее. Вместо того, чтобы защищать и выдать замуж по склонности, он поставил ее на кон в игре с настоящим дьяволом.

Изабель мельком взглянула на своего мужа. Он спал, положив голову на бархатную подушку. Во сне черты его лица расслабились, и Изабель подумала, что он не может быть злодеем. Как человек с такой мягкой складкой губ может кого-то убить? Граф Франсуа де Муйен казался сейчас моложе и спокойнее, будто женившись, сбросил несколько лет. Складка на его высоком лбу расправилась, а ресницы подрагивали, как у ребенка. Изабель отвернулась к окну и снова стала смотреть на поля. Как бы она ни уговаривала себя, перед ней убийца и современный Жиль де Ре. И она — его следующая жертва.

…

Переночевали они в небольшом городке, где граф снял для этой цели целый дом. Изабель безумно боялась брачной ночи, но он оказался ласков и терпелив, поэтому она не сильно испугалась, когда брак их был утвержден его превосходством над ней. Ее всхлипы смешались с его стоном удовольствия, но граф тут же принялся утешать свою юную жену, будто она была маленькой девочкой. Он принес ей сладостей и какого-то невероятно вкусного взвара из ягод, от чего настроение Изабель тут же улучшилось, и вот она уже сидит с ногами в кресле и беззаботно болтает с ним, будто никогда его и не боялась. Действительно, разве могут быть опасны такие чистые голубые глаза, как у него? Не мог же он сначала любить своих жен, а потом убивать их теми же руками, что недавно обнимал? Всему есть другое объяснение. Наверняка есть.

Изабель рассказала графу о своей жизни с братом. Родители их умерли много лет назад, и она осталась на попечении Марселя, когда еще была так мала, что не помнила никого более. Он был намного старше, и она боготворила его. Она прощала ему все до того самого дня, как он проиграл ее совершенно чужому человеку с ужасной репутацией, думая только о собственной выгоде.

— Я уверен, что вы будете счастливы в своем замке, мадам, — проговорил граф, поднимая бокал, — за вас, моя прекрасная жена, я безумно рад, что женился на вас.