Шрифт:
Он поднес пистолет к виску, и спустил курок.
Грянул выстрел, и вместе с ним Клер услышала свой крик. Пашенька уже лежал на полу, руки его были раскинуты, а что-то жидкое, смешанное с густой алой кровью растеклось брызгами по зеркалу в углу комнаты. Клер все кричала. Прибежал Игнатич, слуги столпились около тела, а Клер все кричала. Не умолкая, не переставая, не слушая и не слыша никого, Клер кричала. А когда сорвала голос, то хрипела. Она отбивалась от тех, кто пытался увести ее в другую комнату, и кричала. Она кричала, когда прибежала мать, когда прибежала разбуженная Ольга, когда ворвался в комнату Иван Яковлевич. Мать тоже закричала, но не так громко, и для эффектности упала в обморок, но никто не обратил на нее особого внимания.
Даже теперь, сидя на скамье у фонтана и ожидая Ланина, она прекрасно помнила этот свой крик. И холод, сковавший сердце, от которого она до сих пор не могла избавиться. Потом она долго болела, и почти год провела в своей деревне. Врачи прописали ей отдых, но мать постоянно устраивала приемы даже в их глуши, пытаясь заставить дочь как можно скорее прийти в себя. Дом полнился от соседей, а Клер боялась поднять глаза на любого человека мужского пола. Мать ее сердилась, считая, что она должна бы гордиться тем, что из-за нее произошло самоубийство, да еще так романтично. Но Клер не разделяла подобного мнения, тем более не видела здесь ничего романтичного. Даже окончательно оправившись, она постоянно боялась кого-нибудь обидеть, и достаточно быстро обрела ту женскую мудрость, которой редко обладают даже самые опытные дамы.
Глава 5
Где же Ланин? Она обернулась, готовая уже подать знак Валюше, но тут заметила его недалеко у себя за спиной. Заметила, и, вместо того, чтобы гордо отвернуться и сделать вид, что они незнакомы, улыбнулась и поманила его рукой. Ланин явно не знал, что ему следует дальше делать. Он стоял на дорожке среди опадающих листьев и смотрел на Клер. Но, увидев ее знак, приободрился, шагнул вперед.
Клер совершенно отчетливо вдруг поняла, что сделала что-то не так. Она еще не знала, что именно, но острое чувство опасности защемило ей сердце.
«Надеюсь, он не собирается стреляться прямо здесь и сейчас», — промелькнула у нее мысль.
— Как хорошо, что мы так вот случайно встретились! — проговорила она, вставая ему на встречу и протягивая руку.
Она видела, как вспыхнули его щеки. Слишком уж радостно. Поэтому Клер решила, что просто необходимо добавить в бочку меда кувшин дегтя. Такой большой кувшинчик.
— Вы и представить не можете, как я счастлив видеть вас! – Ланин сжал ее руку, — я так редко вижу вас, а наедине, так вообще впервые!
— Я хочу попросить прощения за то, что так невежливо обошлась с вами вчера, — она немного смущенно взглянула на него.
— О, нет никакой необходимости просить прощения, Клара Ивановна!
— Но все же я была не права, — она усмехнулась, — маменька во что бы то ни стало решила познакомить меня с великосветским львом, так что пришлось удирать. Правда, это все равно не помогло.
— Да, я видел, как вы беседовали с этим майором, за которым охотятся мои кузины.
— И ваши тоже? – засмеялась Клер, — представляю, как они злы на меня! Уж не меньше моей сестрицы Ольги!
— Что верно, то верно!
— Маменька всегда умеет воспользоваться отсутствием Кузьмы Антоновича! – ввернула Клер свой кувшинчик дегтя. По ее опыту, имя ее жениха действовало на воздыхателей, как холодный душ. Но на этот раз эффект был гораздо слабее, поэтому она решила добавить: — я как раз иду проведать его, да вот моя горничная куда-то запропастилась!
— Если пожелаете, я могу немного проводить вас, а Валя потом нагонит.
Клер вскинула брови, но не стала спрашивать, откуда он знает, как зовут ее горничную. Во-первых, она и так знала ответ, во-вторых, это был некорректный вопрос. Хотя со стороны Ланина тоже было некорректно иметь такие знания.
— Было бы совсем неплохо, — вместо этого проговорила она, — здесь рядом, но мне не хотелось бы затруднять вас.
— Что вы, Клара Ивановна! Для меня это такая честь!
Она прекрасно знала, что он ответит именно так, но не могла отказать себе в удовольствии.
Некоторое время они шли молча. Клер опиралась на его руку, и тайком рассматривала своего поклонника. Ему было лет двадцать, не больше. Светлые, почти белые волосы мягко спускались ему на плечи, а огромным голубым глазам, обрамленным длинными темными ресницами, позавидовала бы любая девушка. Клер мельком видела двух его кузин. Обе были так же светловолосы, но, видимо, вся красота в их семье досталась именно ему. Девушки не были некрасивы, но и только.