Юки уже хотела превратиться в волчицу и в зубах донести Агнара до города, но тут её взгляду предстала небольшая покосившаяся избушка. Домик стоял чуть в стороне от дороги и выглядел заброшенным.

Глаза Юки сверкнули. Все три лошади подчинились молчаливому приказу и тут же остановились.

Оставив телеги на дороге, Юки пробежала по мокрому полю и с любопытством заглянула в избушку. Внутри была всего одна комната, заваленная всяким мусором. Соломенная крыша давно прохудилась, а на бревенчатых стенах росли длинные белые грибы. Зато в углу стояла небольшая каменная печурка, сохранившаяся на удивление хорошо.

Юки вернулась к телегам и в третий раз за сутки обратилась волчицей. Затем она аккуратно взяла бредящего Агнара в зубы и унесла к дому. К сожалению, огромная волчья морда не пролезла сквозь дверной проём, а потому пришлось положить ценный груз прямо на пороге.

Юки вернула себе человеческий облик и кое-как смогла затащить Агнара внутрь дома. После этого она вернулась к Бену и приказала:

— Вставай!

— Что ты задумала? — спросил старик, с трудом поднимая руку и хватаясь ей за деревянный борт.

— Мы насквозь промокли, у Агнара лихорадка. Мы не сможем добраться до города сейчас. Нужно остановиться и отдохнуть. Я нашла небольшой заброшенный домик с печью, сможем просушиться и поспать.

Юки помогла Бену доковылять до избушки, а после притащила в дом все мокрые вещи. Осталось только разжечь в печи огонь. Для этого Волчице пришлось прибегнуть к помощи старика.

— Мне нужны искры! — сказала она сердито, разламывая старый табурет и складывая деревяшки в топку.

— Возьми кресало, — тихо ответил Бен, протягивая мешочек, в котором были два камня и кусок пакли.

— Я не умею… сам разожги!

Бен не стал спорить и тихонько проковылял к печи, опасно пошатываясь при каждом шаге. Старый извозчик со стоном сел на пол и достал из мешочка два куска кремня и крохотный пучок сухих волокон.

По избушке разлетелся звонкий стук. Яркие искры посыпались в стороны.

Вскоре в печурке разгорелось жаркое пламя. В комнате сразу стало светлей и уютней. «Приручённый» огонь грел лучше, чем «дикий» костёр. Крыша над головой создавала иллюзию защищённости, а полусгнившие стены оберегали от ветра.

Бен тяжело откашлялся и тихонько произнёс:

— В моей телеге есть кастрюля и овощи. Если принесёшь их, то я сварю суп. С ним ты вмиг согреешься. А ещё в ящике есть лекарства, они помогут наёмнику быстрее прийти в себя. Не бойся, я обещаю не причинять ему вреда.

— Если тронешь его хоть пальцем…

Юки покинула дом и отправилась в сторону повозок.

Через минуту она вернулась обратно. В руках Волчица держала всё необходимое для варки супа, а в зубах сжимала сумку с лекарствами, от которой пахло сыростью и всевозможными травами.

Юки дождалась, пока Бен пристроит к печи кастрюлю и сложит внутрь всё необходимое, а потом потребовала:

— Лечи Агнара! Если он умрёт, то ты сильно пожалеешь! Уж поверь!

Бен выполнил настойчивую просьбу. Он влил в рот Агнара какие-то микстуры, затем протёр его раны тряпкой и обработал мазью.

К этому моменту суп в кастрюле закипел. По избушке разлетелись чарующие ароматы, от которых у Юки невольно потекли слюни.

Бен накрыл Агнара подсохшим покрывалом, а затем наполнил две чашки ароматным варевом. Одну из тарелок старик передал Юки. Та моментально схватила дымящуюся плошку и приступила к трапезе.

Бен с трудом сел на кучу ветоши и прислонился к стене. Его рёбра нещадно ныли, от этого каждое движение отдавалось болью.

— Можно задать вопрос? — тихо проговорил Бен, отставив свою чашку.

Юки нахмурилась, но кивнула. Она быстро поедала суп, от этого настроение потихоньку улучшалось. Её желание убивать пропало, осталась только тревога за жизнь любимого «барашка».

Бен снова кашлянул и спросил:

— Кто ты такая? Неужто Истинный бог послал тебя на землю карать грешников и взымать с них плату за содеянное?

— Пф-ф! — фыркнула Юки, чуть было не расплескав весь суп. — Я не создание этого вашего Истинного бога. Я жила задолго до того, как люди начали в него верить. Я видела зарождение Церкви, увижу и её конец.

— Значит, ты сама божество?

— Я — дух зверя, воплощение волчицы. Моя мать — сама природа. Но меня называли богиней, да. И всё же я не считаю себя лучше кого-то. Не понимаю я тягу людей к поклонению высшим силам.

— Ясно, — кивнул Бен и погрузился в задумчивость.

На несколько секунд в избушке воцарилась тишина. Было слышно только бульканье кастрюли и громкое чавканье необременённой манерами Юки.