— Это очень странная игра, когда друг друга называют по именам. Я никак не привыкну, — сказала Кейт.

— Да, согласен, — он кивнул, — но леди кажется, что это делает всех равными. А если леди чего-то хотят, то им невозможно отказать, — он рассмеялся и представился полным именем, — сэр Френсис Джерес к вашим услугам.

Кейт улыбнулась ему.

— А книги вашего отца я читал, — он запнулся и все же назвал ее по имени, — Кейт. Он пишет так захватывающе.

— К сожалению теперь он почти не выходит из дома, — вздохнула она, — и весь материал приходится собирать мне.

— Когда же выйдет книга про Дрейка?

Она пожала плечами.

— Я не знаю. Как быстро я сделаю все переводы, как быстро выпишу все данные из других книг, как быстро отец сможет прочитать все и скомпоновать текст. Учитывая его состояние здоровья. Я не знаю, как быстро он справится.

Разговор об отце всегда портил ей настроение и сэр Френсис заметил это.

— Не переживайте, мисс Кейт, — я уверен, что вы справитесь, — сказал он, а потом его кто-то окликнул, и Кейт снова осталась одна.

Она встала, прошлась у окна, и решила, что с нее хватит. Пустые разговоры, пустые игры. Ей нужно работать, а не терять на это все время. На общество, в котором она все равно оставалась чужой. Если она вместо работы вечерами будет играть в лото и бирюльки, то останется в замке навсегда.

Кейт шла по коридору, не желая признаваться себе, что именно этого она и хотела больше всего на свете.

— Ты видела это чучело в розовом платье и очках, как у старого деда? — услышала она звонкие голоса и остановилась.

Две юные девушки шли по коридору чуть впереди нее. Кейт юркнула в нишу окна, не желая попадаться им на глаза.

— Герцог пригласил ее всем на посмешище, — сказала вторая, — заставив сердце Кейт болезненно сжаться.

— Да уж, даже одеться нормально не могла. Да хоть бы привела себя в порядок ради приличного общества.

— Она — феминистка. А феминистки не стремятся выглядеть, как приличные леди.

— Феминистка? Я впервые вижу настоящую живую феминистку.

— Ну ты же видела, как она с голыми ногами крутит педали на велосипеде? Разве так ведут себя приличные леди?

— У леди Маргарет есть велосипед.

— Леди Маргарет эксцентричная старая ведьма. Ей можно.

Голоса отдалились, и Кейт прислонилась к стене, сдерживая слезы.

Какая она феминистка? Она приехала работать! Этим юным созданиям непонятно, что бывают такие ситуации, когда нечего есть. Они никогда не брали еду в кредит. Они не занимали денег у родственников, не пытались продать как можно больше книг, не собирали пожертвования на работу своего отца... Они живут, не зная бед! И да, они могут позволить себе лошадь. А Кейт не может. Какое право они имеют смеяться над ней?

Она шагнула в коридор, чтобы наконец-то подняться к себе, но тут же спряталась обратно. Снова послышались голоса. Кейт задернула занавеску.

— А если узнает Стефани? — услышала она знакомый женский голос.

— Она не узнает, — ответил мужчина и Кейт узнала голос Гарольда.

Повисло молчание, и Кейт выглянула из-за зановески, и тут же задернула ее снова. Лучше бы она не видела того, что предстало на миг перед ее взором. Гарольд и леди Арабелла целовались самым неприличным образом, слившись в единое целое. Потом Гарольд повернул ручку двери и затолкал свою даму в темную комнату. Дверь закрылась, и Кейт стояла, боясь пошевелиться.

Неужели Гарольд Лесли — любовник красавицы Арабеллы? Что он обещал леди Стефани? Или он и ее любовник тоже? Он целует всех женщин на своем пути?

Она закрыла лицо руками, обнаружив вдруг, что оно мокро от слез.

Как можно работать в такой обстановке? В библиотеку все время кто-то заходил. Кейт слышала голоса то женские, то мужские. Посетители говорили с мистером Доу, потом шли в залы, и в самом конце анфилады сталкивались с Кейт и ее столом, заваленным бумагами. Кейт приходилось отрываться от работы, которая и так шла с огромным трудом, подниматься и здороваться. Она ловила на себе насмешливые или изучающие взгляды.