– Мой нежный, мой сладкий, одуряющий цветок, просто доверься, я не обижу тебя и не сделаю ничего, что уронит твой авторитет перед этими школьными грымзами. Ты же их боишься?

Их. И себя. И с недавнего времени призраков. Я очень много чего боюсь, а больше всего меня пугает, что Горин узнает о всех этих страхах и просто уйдет. Растает как утренний туман.

Весь день как на иголках. Я даже дала детям самостоятельную по новой теме, потому что через пять минут после урока поняла, что не в состоянии говорить - голос дрожит и не слушается.

Мои ребята пыхтели, но старались сделать все правильно, пока я металась от окна к столу. Клянусь, они могли бы достать учебники из рюкзаков и списывать в открытую - я бы все равно не заметила.

Выдохнула я только когда увидела Захара. Он был не в костюме и даже без цветов.

Горин не изменил себе и остался в массивной охотничьей куртке с тысячью карманами и таких же блеклых штанах. Не мужчина, а одна сплошная слепая зона. Зато улыбался он мне так ярко, что ноги против воли подгибались от радостного предвкушения.

Свидание. Возможно не первое, но какое-то очень настоящее.

– Я дождался, когда все уйдут из школы, - от того, как близко он стоял ко мне все мысли скручивались в тугую спираль и вместо логичного ответа, я просто тихо выдохнула.

– Ого, ты так сладко стонешь, - желваки на лице Горина напряглись, - никогда не доводил женщину до оргазма одним фактом своего отсутствия.

– Думаешь твой бронированный жук в кустах никого не смутил, - я шлепнула Захара по руке и отодвинулась в сторону, возвращая себе возможность снова дышать.

Тот не торопился снова прижимать меня к себе. Он как хищник - стоял и наблюдал, что я буду делать дальше. Бежать бесполезно. И уже давно не хочется.

Проследив взглядом за тем, как я поправляю на груди платье, Захар тяжело сглотнул:

– Пошли?

Он не успел протянуть мне руку, как дверь в кабинет распахнулась и я заметила знакомую фигуру в проеме. Видимо, из школы ушли не все.

– Лилечка, дашь методичку, позарез надо… ой! Захар?! А что ты здесь делаешь?!

Нина не была глупой, хотя очень успешно играла роль инфантильной вдовы с вечным комплексом отличницы. Где нужно Краснова была строгой, где требовали обстоятельства - хитрой, а при острой нужде могла заткнуть за пояс и директора школы, да так виртуозно, что тот потом еще и чувствовал себя виноватым в течение всей следующей недели и обходил ее стороной.

Теперь ее голубые глаза испытывающе изучали положение наших с Гориным тел относительно друг друга. И хотя в том, как мы стояли не было ничего предосудительного (в этом я уверена), Нина все равно смотрела.

– Я помешала?

– Да.

– Нет.

Наши ответы были такими карикатурно синхронными. Его голос звучал уверенно, а мой тонко пищал. Краснова переводила взгляд от одного к другому, но дольше останавливалась на Горине, точнее пристально следила за его движениями. То как он незначительно приблизился ко мне и как напряглись бугры мышц под выцветшей футболкой, когда я сделала шаг в сторону:

– Нин, Захар заехал на пять минут, так что ты совсем не помешала.

Захар тихонько хмыкнул:

– Ну все-таки не на пять. Я позвал тебя в кафе, чтобы пообедать.

– Зачем?
– Нина недоуменно округлила рот, так что он стал напоминать аккуратную букву “о”.

– Ни за чем, - как же невовремя она зашла! И как глупо мне дается это вранье, а сказать правду что-то мешает. Да и что говорить, если я сама не понимаю, что тут происходит.

Увидев мои метания, Захар лениво оттолкнулся от стола и произнес ровным, равнодушным голосом:

– Нина, рассуди сама, Лиля постоянно готовит, а я ее вечно объедаю, нужно же это как-то компенсировать?

– Походом в кафе?

– Ресторанов у нас нет. Готовлю я не важно, чтобы менять вахту, а деньги Лиля с меня брать отказывается, я предлагал. Так что помоги мне уговорить свою подругу на сделку.
– Захар очень складно выдумывал на ходу одну байку за другой. И ведь звучало все крайне правдоподобно, не подкопаешься. Почему у меня только щеки так горят?

– Лиль, соглашайся! Конечно, нужно идти, и я с вами пойду. Вы же не против? Сейчас только за сумочкой сбегаю.

Нина протараторила все это на одном дыхании и так быстро, что ни у меня ни у моего соседа просто не было возможности вставить и слово. А может быть и была.