Шрифт:
Рядом тут же нарисовалось сразу двое парней из числа тех, что вечно толклись рядом, но Гринч охладил их порыв, махнув упреждающе рукой.
— В смысле ни одного? Везде ж писали…
— А врали. Прикинь? И кто-то — хотя я подозреваю кто — хорошо так заплатил за эту растиражированную ложь. Ментам рот-то заткнули, но я ж упертый, Гринч, я ж среди своих — со Скорой — поузнавал. И нашел тех, кто ездил на ту громкую аварию с суперкаром, которая Ильзе карьеры стоила. Так вот: не было там никого, кроме нее самой. Пустая была остановка. То же по секрету и сразу открестившись от того, чтобы это подтверждать официально, подтвердил и гаишник, первым на дтп приехавший. Тоже нашли его, помогли мне в этом. А еще он сказал, что после у него запись с места происшествия, сделанную его личной служебной камерой, изъяли. Понимаешь?
— Блядь…
— Вот то-то и оно…
— Слушай, ну реально, возьми мой моц. Может, хоть…
Но Миха, выпустив Гринча из захвата, только в ответ рукой махнул и пошел, почти побежал к центру территории Фабрики — к тому месту, где горели прожектора, ревели моторы и кричали люди.
Ильзу он увидел сразу. Она, как и сказал Гринч, стояла на поставленной на попа бочке и была одета в джинсы и тонкий кружевной бюстгальтер. Остальная ее одежда — футболка, куртка и, кажется, обувь — валялась внизу. Так, словно Ильза сняла все это и просто кинула вниз. Лицо у нее было бледным, полная нижняя губа закушена чуть ли не в кровь…
— А-а-а! — взвыла в этот момент толпа, и Миха невольно глянул, что тому причиной.
Оказалось, что финишировал очередной заезд. Результат был предсказуемым: «Хаябуса» Антона Корнеева и, соответственно, он сам пришли первыми.
— Ну? — заорал этот урод, вздергивая визор. — За что голосуем? Что ей снимать теперь?
— Сиськи! — заорал кто-то, и толпе завыли радостно, явно поддерживая предложение.
— Что за хуйня? — зверея еще больше, спросил Миха, огляделся и пошел к Ильзе, расталкивая собравшихся.
Она тем временем завела руки за спину и расстегнула крючок бюстгальтера. Тонкие полоски-плечики поехали по рукам вниз, Ильза было замерла, решаясь, а потом отшвырнула кружевную тряпку прочь, одновременно горделиво выпрямляясь и поднимая голову.
Рев толпы, рык двигателей, звуком которых кто-то решил поддержать действо…
Миха наконец-то протолкался вплотную к бочке, поднял голову и заорал, повторяя только что сказанное:
— Что за хуйня, Ильза? Зачем?..
— Ми-и-иха… — выдохнула она и прикрыла глаза, одновременно автоматическим, очень женственным движением прикрывая и голую грудь.
— Сиськи! — потребовал в отдалении сынок Княжича, и Михе показалось, что его сейчас просто порвет от злости.
В голове звенело, разговор давался с трудом — челюсти приходилось размыкать с усилием, чтобы протолкнуть слова через стиснутые зубы.
— Это он заставил? Он с тебя деньги трясет?
— Я сама. Я виновата…
— Нет! — проорал в ответ Миха. — Тебя подставили, Ильза. Я это теперь знаю совершенно точно! Он и подставил, сучонок! Слезай, пошли отсюда. Я все расскажу и даже докажу…
— Никуда она не пойдет! — заорали за спиной, и кто-то ухватил Миху за плечо сзади.
??????????????????????????Он развернулся, стряхивая чужой захват и одновременно готовясь бить рожу наглецу, но сразу же стало ясно, что драться глупо: остановивший его бычара был не один — рядом топтались еще двое с такими же ублюдочными рожами моральных уродов и пудовыми кулаками… Знакомыми, кстати, еще со времен «Волга-Трэфена» рожами…
Такие орлы — любители драк, когда много на одного, — просто изобьют в кровину и бросят подыхать. А Ильза тогда останется одна, совсем без защиты!
Глава 38
— Какие условия этого говна? — Миха вновь задрал голову, чтобы видеть Ильзу.
— Девушка раздевается, — заржал один из бугаев.
— А если выиграет не ваш хозяин? — щурясь неприязненно, поинтересовался у него Миха.
— Не выиграет.
— Ну вообще-то, — вмешалась стоявшая неподалеку девица, — правила были озвучены такие: Антон выигрывает — эта, — тут она ткнула зажатым в руке чупа-чупсом в сторону Ильзы, — снимает одну вещь по заказу. Антон проигрывает — и она что-то на себя возвращает.
Михе захотелось спросить ее: а как бы она сама, такая спокойная со своим долбаным леденцом на палочке, вела себя, если бы оказалась в том же положении, что и «эта», но делать это он, конечно, не стал. Смысл? Вновь повернувшись к тому бугаю, который с ним ранее и разговаривал, Миха даже не попросил, а откровенно приказал:
— Иди и хозяину передай, что я согласен. Вчера он звал меня погонять с ним. Ну, я тут. А если он забздел и надумает отказаться, то вот ему мой вызов!
Последнее слово он осознанно произнес погромче, и тут же получил результат. По толпе волной пробежало: «вызов, вызов, это вызов».