– Аркадий. Аркадий Савранский.

– Настя Абрамович, - в лучах солнца все казалось не таким веселым и безбашенным как ночью, а простынь вместо того чтобы валяться на полу была натянута мне до самого подбородка.

– Не удивлюсь, если наши мамы знакомые, - Кеша оценил мою фамилию.

– Не удивлюсь, если они заставят тебя на мне жениться, - в ответ пошутила я.

И, посмотрев друг на друга, мы произнесли в голос:

– Упаси Бог!

Не знаю почему, но сразу после этого приветствия нам стало легко и свободно. Простынь кокетливо сползла обратно на живот, Кеша соскочил на пол и, сверкая тощей задницей, пошел искать свою одежду. Именно тогда я заметила что-то странное: родинку на его правом полупопии.

Врачи поймут. Не врачи покрутят у виска пальцем. Но я весь месяц изучала, как выглядит меланома и могла наизусть рассказать все опасные признаки плохой родинки. По пунктам. Савранский собрал их все.

– Ты не показывал это новообразование у себя… пониже крестца?

– Нет, а что там? – Он постарался извернуться и рассмотреть, о чем я говорю.

– Мне не нравится твоя родинка, я бы обратилась к врачу, мой папа хирург и может помочь, если что… - Почему-то хотелось щегольнуть перед этим мальчиком своей медицинской фамилией.

– Мой папа зав кафедры педиатрии, так что тоже может помочь, если надо, - не остался в долгу Аркадий.

Расставались мы прохладно. Как показала практика, топ неудачных фраз на первом свидании возглавляло это:

«Очень подозрительная родинка на жопе, милый. Вот контакты онколога, а вот по этому номеру продают отличные гробы со скидкой».

Лучше бы я просто сказала, что у него огромный член.

Но вопреки ожиданиям через две недели Савранский сам меня нашел. И пригласил на ужин, чтобы познакомить с родителями, которые жаждали видеть сыначкину спасительницу лично. Выяснилось, у Кеши нашли и сразу удалили злокачественный невус. Оперировал мой отец, потому что об этом его попросил отец Савранского и да, наши семьи оказались знакомы. И да, наши мамы нас все-таки поженили.

Получается, Бог не упас.

Все годы брака мы и наши семьи смеялись над изогнутым, похожим на молнию, шрамом моего мужа. Между собой мы называли Кешу Гарри Поттером.

И теперь я наблюдала, как девица с татуировкой в виде сакуры на спине заваливается на кровать, а над ней нависает Дядя, который выжил. С молнией посреди уже давно не тощей сраки.

Вся это цепь образов и событий выстраивалась в моей голове целую вечность, на деле же прошло несколько секунд, и даже не все в зале успели понять, что произошло. Боковым зрением я увидела, как из толпы отделились две фигуры.

Вика, моя подруга, подлетела ко мне и вытащила из моей ладони Томину ручку.

– Тамара, милая, у тебя бант развязался, давай я поправлю.

Она развернула дочь спиной к экрану и притянула на себя.

Вторая подруга, Римма, кинулась к ведущему, чтобы он срочно выключил этот ужас. Тот отчаянно закрутил головой, и как в припадке стал тыкать пальцем пальцем на Никиту, сын же все это время нажимал на пульт, но ничего не происходило. Кадр не менялся, а мой муж так и продолжал заколачивать сваи в какую-то бабу.

Я выбрала именно этот ресторан, потому что здесь был большой телевизор.

Гигантский, на 97 дюймов, почти как в кино. Идеальная картинка и передовая стерео-система, которая обеспечивала полное погружение в происходящее на экране.

А именно - в порно.

Почти киношное.

Медленно, как в тумане, я взяла со стола закрытую бутылку шампанского и нетвердой походкой двинулась к сцене. Сейчас я не могла дать по роже своему мужу, но вот его экранное воплощение получит по полной. Прям по шраму на правой ягодице.

Когда нас разделяло десять шагов, я остановилась, размахнулась и запустила бутылку прямо в экран.

Через секунду в комнате раздался звук разбитого монитора диагональю 97 дюймов.

Все замолчали, и как по команде повернулись ко мне. Тут же материализовалась мама и стала шептать мне на ухо:

– Улыбайся, никто не понял, что это наш Аркаша. Если не хочешь, чтобы завтра вся больница стояла на ушах, то улыбайся и делай вид, что все нормально.

У меня почти получилось. Губы растянуло в неестественном оскале, как у Джокера.

Обернувшись по сторонам, я вглядывалась в напряженные лица коллег, друзей, членов семьи. И улыбалась.

Улыбалась.

Улыбалась.

Вплоть до момента, когда в этой гнетущей тишине громом прогремел голос бабушки Сары:

– Настя, я не пойму, это жопа Савранского была или чья?

Именно в эту секунду, именно бля*ь тогда, когда хотелось сдохнуть от стыда и ужаса, дверь в зал распахнулась и, держа букет гигантский роз, в ресторан вошел мой супруг.

Красивый, статный, интеллигентный до мозга костей пидор*ас!