Наверное, я говорила слишком громко, потому что после этих слов в коридоре раздались шаги,и из двери показалась лысая голова сына. Тот морщился, глядя на яркий свет:

– Родители, потише, я Томку только уложил.

Через секунду дверь захлопнулась, но обратных шагов, я почему-то не услышала.

– Все в ресторане видели, как ты занимался сексом с какой-то бабой.

– Нет, Настя. Все видели, как какой-то мужик занимался сексом с какой-то бабой. При чем здесь вообще я?

– Но я же знаю, - вскричала я, но потом перешла на шепот, чтобы не разбудить Тому, - но я же знаю, что это ты! И родители наши знают, и подруги мои. И те из коллег, которые в курсе твоего шрама. Ты сейчас пытаешься сделать идиотов из целой группы людей!

– Меня могли подставить.

– Да кто??? Солнышко, кому ты обосрался?

– Ну, давай подумаем, - Савранский откинулся на спинку стула. Ноги широко разведены в стороны и твердо стоят на полу. В руках вилка, которую он крутит на пальце. Во всей позе уверенность и спокойствие, а от азарта в голосе хочется блевать.

– Скоро твой отец открывает частную клинику, самую дорогую в нашей области. Она подвязана на двух фамилиях, Абрамович и Савранские. Люди не пойдут к условному педиатру и сдать кровь, люди пойдут к конкретным лицам. И за все это отвечают спонсоры и деньги, очень большие, Насть. Неужели не найдется никого, кому мы были бы поперек горла? Рассорить наши семьи значит поставить крест на всем проекте. Ты понимаешь, какие у этого последствия?

Бля*ь. Как это называется в шахматах? Гамбит? Когда жертвуют своими фигурами, чтобы загнать противника в ловушку. Я ожидала от этого разговора чего угодно, что мы начнем кричать, плакать, что Кеша станет отпираться и даже обвинит во всем меня. Но я подумать не могла, что он вывернет все таким образом.

– Я тебе все равно не верю, я знаю, что это был ты.

– Печально. Значит, эти люди добились своей цели и у них уже получилось расколоть нашу дружную семью.

Я нервно рассмеялась. Дружную? Господи, да о чем этот блаженный?!

– Кеш, я хочу, чтобы ты уехал. Нам нужно пожить отдельно, пока не уладим все вопросы с юристом.

Брови мужа удивленно поползли вверх.

– Я не буду уезжать из своего дома.

– Нашего.

– Допустим. Но по закону он принадлежит моим родителям, которые его для нас построили. Так что прости, из-за каких-то фантазий я не хочу лишаться своего комфорта. – Он встал со стула и с силой задвинул его. Ножки неприятно царапнули плитку. – Я иду спать.

Он открыл дверь и вышел в коридор. Спустя секунду я услышала приглушенное:

– Никит, забыл чего?

И невнятное мычание в ответ. Значит, сын все слышал. Но о том, как это скажется на его психике и как подготовить детей к новости, что их папочка мудак, я подумаю завтра.

Жалко, что модные психологи из ютуба о таком не рассказывают…

Глава 3

– Мамочка, а почему ты спишь в кабинете?

Передо мной стояла сонная Томка.

Я резко вскочила с дивана и оглянулась по сторонам. Вот черт! За окном уже шпарит солнце, на часах девять. Всю ночь я сидела здесь и думала, что делать со своей жизнью дальше, а под утро заснула на диване. Идти к Савранскому в кровать не хотелось.

– Где папа, - хрипло спросила я.

– На работе, я встала, когда он уже уходил. Сказал, что сегодня ты отвезешь меня в школу. Никиты тоже нет. Я, наверное, дома останусь?

– Ну, уж нет, - я кинулась в ванную, чтобы быстро собраться на работу. Не хватало еще из-за одной не по курсу воткнутой пиписьки пустить свою жизнь под откос! Деградировать, бухать, заедать стресс мороженым.

Последнее вообще нельзя, я и так поправилась, о чем активно намекали штаны и отражение в зеркале. Кстати о нем. Посмотрела на себя в ванной и увидела женщину с атласом диванной обивки на лице. На щеке цветок, на лбу лепестки, в районе носа след от ткани.

– Тамар, быстро натягивай форму, я чищу зубы и выезжаем!

Мы бежали, как могут бежать члены клуба анонимных толстяков к ларьку с пирожками.

На ходу я стянула с Томки куртку и шарф, и втолкнула девочку в класс. К середине третьего урока.

– Подождите, пожалуйста, - раздался из кабинета мелодичный голос.

Мне навстречу вышла Томина учительница. Какая-то Марьванна, имени которой я даже не знала. Не успела выучить за учебный год.

– Вы, наверное, мама Тамарочки, - она смотрела на меня удивленно и… с жалостью?

– Наверное, я. Хотя в таком виде, я больше похожа на ее бабушку, вы это хотели сказать?

Глаза Марьванны расширяются.

– Что вы, нет! Я же с вами так и не познакомилась, ее ведь папа привозит. – Я молчу, и это заставляет бедную учительницу продолжить: - ну, такой… импозантный мужчина.

– Ну, если импозантный, то это он. А что, номер его попросить хотите?

Я веду себя грубо и неправильно. Потому что вместо миловидного лица школьной учительницы вижу спину с сакурой вдоль позвоночника. И гадаю, могла ли эта несомненно благодетельная дама быть той самой шлюхой?