Томку забрал Никита, я решил, что пока рано девчонкам оставаться вдвоем, не хотел так сильно перегружать Женечку, хотя она была рада проводить время с моей дочкой. Из нее бы вышла идеальная мать. В отличие от Насти, которая даже не спрашивала, как Тамара справляется с уроками без нее!

Херово справляется. Мы все справлялись херово, пока я не нанял дочери репетитора из школы.

А Настенька делала вид, что это больше не ее проблема. Теперь она тратила время на романы с другими мужиками и покупку красных платьев.

Алый бархат действовал на меня хуже, чем тряпка на быка. Я пялился на Настю и представлял, как буду откручивать ей голову, когда мы окажемся наедине.

– Не зря говорят, что у евреев самые крепкие браки, - пошутил кто-то за столом. Я моргнул и с трудом сфокусировал взгляд на старике, который весь вечер молчал. – Вижу, как вы Аркадий Давидович не сводите взгляд со своей супруги. Не каждые молодожены сохраняют такой огонь в отношениях. Кажется, тут все сейчас полыхнет.

– О, не переживайте, - откликается моя благоверная, - на этот случай у меня есть огнетушитель. Так что сегодня обойдемся без пожара.

– Мы без пожара, а кое-кто без сладкого, - басит безымянный рядом с Настей.

Все присутствующие взорвались залпом понимающего, сочувствующего смеха. Их лица плыли в веренице огней и хрустальных бликов. Одно уродливее другого. Но самое яркое, самое ненавистное из них было лицо моей жены.

Этот красный рот… я прямо сейчас готов взять салфетку и стереть с ее губ бля*скую помаду! Неужели она не понимает, как нелепо и смешно выглядит со стороны?! Все эти попытки обратить на себя мое внимание… на этой мысли я запнулся. Ну, точно же! Настя просто хочет вернуть меня в семью!

Какой дурак, как сразу не догадался и не раскусил ее поведение. И наряд этот безвкусный, и прическа и даже поцелуй на крыльце. Все расписано, как в театральной пьесе, а я лох, которого развели на дешевый спектакль.

Еле дождавшись, когда официант принесет нам кофе в маленьких чашечках, а часть делегации выйдет на улицу покурить, я схватил Настю за локоть и силой потащил ее на балкон.

Поставлю на место идиотку, и со спокойной совестью поеду к Жене. Домой, где меня всегда ждут!

Глава 20

Я выхожу на открытую террасу как есть, в красном бархатном платье, без накидки и пальто. Ветер треплет по лицу волосы, поднимает завитые кудряшки вверх, путая их еще сильнее. Но мне не холодно. Жар внутри, мое личное солнце, согревает меня. Смотрю в свое отражение в окне и удивляюсь.

Неужели я и правда такая?

– Любуешься? – слышу за спиной тяжелое дыхание Савранского.

– Да, - честно отвечаю я, - мне очень идет этот образ, правда?

Он подходит ближе и теперь в отражении видны два силуэта. Высокий и стройный и рядом с ним я, маленькая женщина с большим сердцем. И грудями. И попой. Но меня это не портит, а при удачном освещении даже наоборот. Я непроизвольно поворачиваюсь, чтобы выбрать более удачную позу и втягиваю живот. Так мы с Кешей выглядим как пара. Не как два разваренных, растерзанных веганами кабачка на тарелке, а как иностранная семья из журнала.

– Не старайся, тебе не идет, - ушатом ледяной воды на меня льются слова мужа. Я оборачиваюсь. За спиной по-прежнему мое отражение. Не такое статное, не такое красивое как секунду назад.

А передо мной человек, который все сломал.

– И смотрел ты на меня весь вечер именно потому, что мне не идет мое платье, я верно поняла?

Тут темно, но бликов гирлянды достаточно, чтобы я увидела, как мой муж кривит лицо.

– Все думал, когда ты кинешься танцевать канкан. В таком развратном платье…

– Ага. А Женя, я так полагаю, пленила тебя монашеской рясой и шерстяными гамашами в рубчик?

Савранский хватает меня за руку и с силой дергает на себя:

– Не сравнивай себя и Женю. Ты никогда не будешь как она.

– И слава Богу!

Я пытаюсь выдернуть локоть из железного захвата, но пальцы Кеши только сильнее впиваются в кожу. Он сдавливает ее, пока эта боль не становится невыносимой.

– Отпусти.

– Зачем? Побежишь к своему лысому уроду? Или сегодня развлечешься с… бля*ь, как его зовут?

– Кого?!

– Урода, с которым ты весь вечер флиртовала, - рычит на меня Кеша.

– Аркадий, я запуталась в уродах, честное слово. Лысый в обед, волосатый за ужином. Зовут его Игорь Глушнев, и тебе это должно быть известно, потому что ты сам меня ему представил.