Сейчас я сняла с подушки наволочку, завернула в прозрачный пакет и положила рядом с чемоданом.

– Он и спать будет не дома?! – закричала Тома.

– Милая, пока что он поживет не с нами. А значит, что спать он будет тоже не здесь. Но вы можете болтать по телефону и опять таки… выходные…

– Мам, хватит, - Никита оборвал мои жалкие попытки оправдаться. Савранский действительно много работал. Как выяснилось сейчас, не только в больнице, но и в спальне своей Женечки. Не суть. Главное, что у мужа почти никогда не было на нас времени, и даже в лучший период он не проводил выходные с дочкой. Сейчас же это звучало совсем абсурдно. Не будет никакого «воскресного» папы. Максимум, что ждет Тому, это «папа-смс», которое он напишет раз в неделю. И то, если напомню я.

Тома внимательно смотрела мне в лицо. Секунды текли медленно, как будто кто-то нажал этот фильм на паузу и все мы замерли в одной позе. Я видела, как ее глаза наполняются слезами. Как рот некрасиво кривит в подкатывающей истерике, как дрожит подбородок, и слюна паутинкой натянулась меж белых зубов.

– Ты врешь! – Закричала Тома. – Ты не любишь папу! Ты никого из нас не любишь! Ты его выгнала специально, а теперь всех нас обманываешь!

Вика, сидящая за спиной, стала всхлипывать вместе со мной. Сережка проснулся и заревел в голос, поддерживая это безумие. Никита сжал меня за плечи, а Римма вышла в коридор, чтобы оставить нам немного воздуха, но я видела край своего фартука и ее платья там за дверью.

Я видела всех, ощущала каждого, но ничего не могла сделать.

– Томочка…

– Не говори так! Не смотри на меня! Ты плохая!

Горло сдавило спазмом, и чтобы не задохнуться, я задышала часто, рвано, через боль.

– Том… малышка, услышь меня.

Она истерически закачала головой в стороны. Ее темные кудряшки разметались по плечам, а некоторые пряди налипли к мокрым от слез щекам.

– Если ты не вернешь папу обратно, я никогда тебе не прощу!!! Никогда! Я всегда буду тебя ненавидеть!

Не сказала, а выплюнула это и замолкла. А вместе с ней замолчали Вика и Сережка, перестала всхлипывать я, дышать Римма и даже часы замерли, остановив свой ход. И в этой страшной, зловещей тишине голос Никиты прозвучал так громко, будто удар в колокол.

– А если ты его вернешь, мама, то тебя не прощу я.

Глава 12 Савранский

Женя сладко потянулась в моих объятиях, такая мягкая, нежная, пахнущая не то арбузами, не то дождем в жаркий летний день. Короче счастьем. Моим.

Я пропустил через пальцы черную прядь волос. Рассыпчатые, как из рекламы шампуня.

Женя смешно наморщила нос и чихнула. Я понял, что она уже не спит, когда тонкие ручки пробежались по моей груди и юркнули за резинку трусов.

– Какая плохая девчонка, - я перевернул ее на спину и скалой навис сверху, придавливая Женьку своим весом. Она демонстративно охнула и сделала вид, что потеряла сознание, тем самым вызвав во мне новый приступ смеха.

С Женей было легко, весело, удобно, горячо и уверенно. Последнее я ощутил особенно остро на контрасте с моей женой. И как бы я не злился на себя, как бы не обижалась Настя, но именно эта молодая девушка вселила в меня мысль, что я все смогу. Что достоин лучшего. Что у нас все получится.

– Сладкий, тебе не нужно домой? – она легко боднула меня головой в бок, будто проверяла, не заснул ли я снова.

– Боюсь, дома мне теперь не рады.

Улыбка тотчас слетела с Жениного юного лица. Уголки губ опустились вниз, а под глазами залегли тени, отбрасываемые пушистыми ресницами.

– Мне так жаль, что кто-то слил наше с тобой видео. Это просто ужасно. Не представляю, что испытала Анастасия Борисовна, когда поняла, что там ты… мы с тобой.

Я притянул к себе любимую и легко поцеловал ее в нос.

– Не грусти, сладкая. Меня больше волнует, что все эти люди видели мою девочку, - я легко сжал полушарие ее груди, отчего Женя прогнулась в спине еще сильнее. – Никто не должен был смотреть на такую красивую малышку.

Мысли из головы почти испарились, перетекли куда-то ниже, в другой орган, который теперь управлял мною. Не хотелось больше ни говорить, ни вспоминать тот вечер. Особенно скандал, который учинил мне отец.

– Но с другой стороны, может и хорошо, что все увидели?

– Едва ли, - невесело рассмеялся я, - это очень бьет по нашей репутации, поэтому мы и ищем, кто слил видео из моего ноутбука.

– Может, не тратить на это твои силы и время? Никто ведь так и не понял, что там был ты?

– Никто, кроме семьи. И Насти, разумеется, - я снова поморщился, вспоминая нешуточную драму, развернувшуюся у нас дома.

– Твоя жена изумительная женщина, - горячий воздух из Жениных губок обжег мне грудь. Она была так убедительна и говорила так искренне, что я таял от ее слов, - Я не представляю, какой силой духа нужно обладать, чтобы понять, что ее муж любит другую женщину. Не препятствовать, отпустить. Кеш, Анастасия Борисовна святая, и не смей убеждать меня в обратном!