– Надеюсь, у тебя с твоей любовницей вышел отличный роман, который компенсировал годы пыток с женой.

– У меня не было романа, - брезгливо поморщился Тимур, отчего на его лбу пролегла глубокая складка. – Я просто клюнул на девушку, которая с восторгом и обожанием посмотрела на меня.

– Свою клиентку в спортзале?

– Я тогда работал спортсменом. Занимался борьбой, выступал, получал хорошие деньги. И вот после одного удачного боя, когда в крови еще бурлил адреналин, а кулаки саднили от драки, мне на шею кинулась девушка. Она что-то говорила, говорила и смотрела так, что… В общем, я почувствовал себя не просто мужиком, а альфой, таким крутым, таким нереальным. Нам ведь по сути не много нужно. Любимое дело, верный друг и женщина, которая будет смотреть на тебя и одним этим вдохновлять на подвиг.

– Хорош твой подвиг, Тим, - горько произнесла я. Мне стало обидно от того, как банально все случилось.

– Хорош, - не стал спорить он. – Когда я проснулся, то понял, что меня уже не держит ни данное Ани слово, ни штамп, ни наставление семьи. Я не изменял своей жене до этого дня, считал это непорядочным и низким, но видимо что-то внутри сломалось. И кто знает, смог бы я это починить обратно. Проверять не хотелось. Я плохой муж, но не мерзавец. А потому вернулся и все ей рассказал. Мы много говорили, возможно, впервые за год мы с ней по-настоящему разговаривали друг с другом. А на следующий день я забрал свои вещи и съехал. Квартира и машина остались ей, как компенсация за наш неудачный брак. Я ушел с комплектом трусов и тренировочной формой, не сильно переживал, что случится завтра, а «завтра» произошла травма, я выпал из большого спорта, долго восстанавливался и сейчас пришел тренером в зал.

– А Ани?

– Она счастлива.

– Неверные мужья всегда так говорят.

– Нет, - покачал головой Тимур, - она действительно счастлива. В тот же год Ани вышла замуж за хорошего человека и моего старого приятеля. Родила от него двух мальчишек. Мы, правда, могли бы стать с ней хорошими, может даже лучшими друзьями, если бы не стали играть в семью. И точно не испытывали бы столько неловкости, при встрече друг с другом, как сейчас.

– А твоя семья?

– Они были расстроены, но что поделать. Это жизнь. И мы пришли в мир не чтобы следовать указке старших, а чтобы прокладывать свой путь, полный ошибок и трудностей. Отец еще долго обижался на меня, но потом и он остыл. Мама… она до сих пор злится, что Тимурчик живет не так, как ей хочется. С другой стороны, если бы все слушали своих мам, то Колумб никогда бы не открыл Америку. Он просто бы не доплыл до нее, потому что в воде холодно, опасно и злые русалки могут утащить сыначку на дно.

Я невольно рассмеялась и тотчас стерла улыбку со своего лица. На самом деле мне было не весело. Слишком много общего в наших разных историях. И так обидно, что кто-то нашел из своей выход и пошел дальше, а кто-то как муха увяз лапками в клейкой ленте и медленно умирает, не смея пошевелиться.

– Зачем ты мне все это рассказал, - не сдавалась я.

– Чтобы все было честно. Запала ты мне, Настюха, хера теперь поделать, - Тимур скорчил придурковатую рожу какого-то гопника, которая, к моему ужасу, слишком уж ему шла. – Ненавижу тайны, они мешают строить отношения.

– А у нас отношения?

– Тише девочка, - Тим приложил палец к моим губам. – Слышишь, шумит? Это мы их строим.

Его палец, шершавый и грубый, оцарапал мою кожу, когда рука сползла вниз, и опустилась мне на бедро.

– Мы очень разные.

– У нас с тобой уже был опыт с теми, кто на нас похож. Так что, может противоположности притягиваются?

– Я постоянно работаю.

– Отлично, мое спортивное питание стоит целую кучу денег, так что вливания в бюджет нам не повредят, - отшутился Тим.

– У меня есть дети.

– А у меня сестры и племянницы.

– Я старая.

– Тебе повезло, потому что я как раз геронтофил.

Все что я говорила рикошетом отлетало от Тимура. Ни один довод, ни один аргумент не работали в его лысой, упертой голове. И тогда я достала свой козырь, свой туз из рукава, полного комплексов, старых анекдотов и разрушающих мою жизнь установок.

– Тебя ни за что в жизни не примет моя семья.

– Отчего же? – Искренне удивился Тим. Кажется, такое ему даже не приходило в голову.

– Потому что ты не правильный еврейский мальчик с медицинским дипломом и скрипочкой. Я даже не представляю тебя у себя дома. Мои родители будут в шоке, а бабушка устроит настоящую истерику.

– Ну, знаешь ли, ты тоже не армянская девственница, о которой так мечтает моя мама!

– Что?!

– Что слышала. Жопа у тебя конечно наша фирменная, а вот нос до неприличия мал, и я вряд ли смогу убедить свою бедную матушку, что твои дети результат непорочного зачатия.

– А это уже… - от возмущения я стала задыхаться. Открывала рот и захлопывала его обратно, как рыба.

– Девочка, я просто хочу дать тебе понять, что не ты одна идешь на компромисс. У меня тоже есть своя история и свои мысли, как все должно быть. И я вот готов попытаться, просто попробовать. Вопрос в том, готова ли ты?

Я смотрела в черные, как омуты глаза. Эта темнота затягивала меня, я вязла в ней, путалась, погружалась все глубже и уже не могла выбраться. Потому что не хотела.

Тимур какой угодно: непривлекательный, неотесанный, неподходящий.

В нем все было слишком. Слишком напористый, слишком прямолинейный, слишком большой.