– Разумеется не так. Я не люблю купаться в море, разговариваю с телевизором как дед и не пью молоко, хотя очень люблю.

– Ну, с молоком понятно, у мужчин оно часто не усваивается, потому что в кишечнике нет нужных ферментов, - принялась объяснять, хотя меня никто об этом не просил. И поймав на себе насмешливый взгляд лысого, замолкла. Ненадолго. Потому что в голове зудел вопрос. – Нет, все не то. Ни молоко, ни море, его я тоже не люблю! Ты слишком хорошо разбираешься в женщинах. Знаешь, что сказать и сделать. Ты либо Альфонс, либо Казанова, либо…

– Либо Синяя борода. Насть, просто в моей жизни слишком много женщин, - мягко объяснил он.

Но мне это не понравилось. Ни тон, ни смысл сказанного.

– Даже так? – Я отвернулась к окну, но голос, писклявый и тонкий, выдал мое расстройство.

Господи, ну конечно их много! Он же тренер! И постоянно видит жопы и все остальные запчасти женских тел. И, конечно же, у него много баб, потому что… ну почему бы и нет, собственно?! А я в этом списке любимый шут при дворе короля. Когда со всеми уже поговорил, порешал дела, обкашлял вопросики, то хочется чего-то такого – придурковатую экзотику.

– Уже обиделась? – Судя по голосу, Тима просто распирало от самодовольства. И, наверное, он улыбался, пока смотрел на меня. Точно я не знала, потому что сама продолжала пялиться в окно.

– А у меня есть повод?

– Повод есть всегда, - философски заметил Тимур. – Но только не в этом случае. В моей жизни и правда очень много женщин. У меня пять сестер и восемь с половиной племянниц. В моей семье рождаются только девчонки, я и сам должен был родиться девочкой, по крайней мере, так говорили врачи.

Я с удивлением посмотрела на Тимура. Ну, девочка из него очень… специфическая. Волосатая, коренастая, с бородой.

– Ты младший? – Обычно в традиционных семьях рожают, пока не получится наследник. Чаще всего, малыш наследует ипотеку на двушку, диван и фамилию из серии «Иванов». Зато мальчик. А о том, сколько сил бедной матери далась третья или даже четвертая беременность, никто не думает. Обидно, что и у Тимура вышло так же.

– Я старший, - обрубил он все мои рассуждения.

– А зачем тогда… столько детей?

– Дети разве бывают зачем? Они бывают для чего. Для любви. Мои родители очень любили друг друга и нас тоже любили. Почему ты улыбаешься?

– Не знаю. Сейчас проще единорога встретить, чем вот такие обычные любящие семьи.

– Им просто повезло, - слишком серьезно ответил Тимур. И взгляд из расслабленного стал снова цепким. Я мысленно поставила галочку, но не стала продолжать допрос. Как-нибудь потом. При случае. – А почему восемь с половиной племянниц?

– Моя младшая сестра беременна, но решила не узнавать пол малыша. Так что, мы всей семьей делаем ставки. Ты участвуешь?

– Пускай будет мальчик, раз вы все его так хотите.

Лицо Тимура сияло каждый раз, когда он говорил о детях. Черты сглаживались, и сам он становился каким-то добрым, домашним.

– А у тебя есть дети?

– Нет, не довелось, - спокойно и без сожаления ответил он.

– А жена?

Я напряглась в ожидании ответа. Знаю, такое у мужчин нужно спрашивать перед тем как целуешься, спишь вместе и ешь хинкали, но вот как-то у нас с последовательностью вопросов не задалось.

– Нет, Настя, я не женат.

– А был?
– Не сдавалась я.

Тимур припарковал машину на стоянку какого-то неизвестного мне кафе и выключил мотор. Вместе с датчиками пропала и музыка, а в салоне стало так тихо, что я слышала собственное сердцебиение. Громко и быстро билось мое сердце, медленно и четко – Тимура.

– Я был женат и развелся шесть лет назад, - наконец сказал он.

– Почему вы развелись?

Тимур выдохнул и произнес, глядя мне в глаза.

– Потому что я ей изменил.

Глава 27

Это прозвучало слишком громко. Наверное, ему все-таки не стоило выключать радио. Так хотя бы голос ди-джея дал бы мне понять, что я не сплю.

Я подняла глаза на Тимура. Смотрит прямо, хмурится, ждет чего-то.

– Надеюсь, ты шутишь?

– К сожалению, нет.

К сожалению… Господи, он еще и сожалеет. Кажется, печка больше не работала, но почему-то здесь стало жарко. Я потянулась к шее, чтобы снять шарф и вспомнила, что его на мне не было. Я так и не стала надевать его и шапку, торопилась, чтобы увидеть его. Увидела. Вижу. Перед глазами со скоростью звука мелькали картинки: ресторан, друзья и родные, порно на гигантском экране телевизора. Только вместо Савранского Тимур. И вместо меня та другая женщина. Но боль у нас одна на двоих, наша общая боль.