Почему её воспоминания настолько туманны?

Гермиона смотрела на сводчатый потолок над ней. Лунный свет просачивался сквозь окно, а огонь трещал в очаге.

Камин? Сводчатый потолок?

Это не спальня Гриффиндора! Она не в своей кровати!

Гермиона резко села, обнаружив, что не держит равновесия, и почти упала с матраса. Её глаза метались по незнакомому месту. Она не заметила холодной влажной тряпки на своём лбу, пока та не упала на её колени мокрым комком. Комната была маленькой, но в ней расположилась гигантская кровать возле горящего камина. Одеяла были прохладными на ощупь. Кто-то заполнил шкафчики по её правую руку разными зельями и основными целебными мазями. Возле её кровати слева стоял красный стул с кем-то, спящим, свернувшись клубочком.

— Риддл! — вскрикнула она. Её рука инстинктивно потянулась к палочке, но нашла лишь кружево платья вместо карманов. Она не потрудилась взять палочку с собой на танцы! Теперь Гермиона жалела, что не прикрепила её к своему бедру, но она не подумала, что та может ей понадобиться!

Разумеется в спальнях Слизерина не было шикарных личных комнат… так где же она?

Её глаза заметили дверь позади Риддла. Если ей удастся идти, то она может поспешить к выходу и покинуть это место, но её ноги предательски задрожали, когда она попыталась ими пошевелить. Гермиона сомневалась, что они выдержат её вес. Всё её тело казалось слабым. Ей было трудно даже сидеть на кровати прямо. Единственным утешением было то, что этим утром не болел шрам, потому что она выпила зелье на день раньше.

Что Риддл с ней сделал? Он глаз с неё не сводил, пока они танцевали. Что это за игры? Ей нужны ответы! Почему он здесь спит?!

Гермиона посмотрела на его безмятежное во сне лицо. Она не была уверена, что когда-либо видела его без отличительной напряжённости, скрывающей его выражение. Она не могла поверить, что Том ослабил бдительность и просто спал с ней здесь. Неужели он настолько доверял ей? Неужели у него нет чувства самосохранения?!

Он такой красивый. Это мирное выражение лица делало его почти… милым. На губах играла лёгкая улыбка. Ей было интересно, что ему снится. Иногда он ей снился… снилась ли она ему?

Ей нужно его разбудить. Рука схватила мокрую тряпку, и Гермиона бросила её в спящего Риддла. Она попала в его щёку с удовлетворительным шлепком.

— Аргх! — он дезориентированно вскочил на ноги. — Да что с тобой не так, Гермиона?

— Где я, Риддл? Что ты со мной сделал?

Том бросил тряпку на пол и нахмурился. Он мгновенно выхватил палочку и отправил ткань в распалившийся огонь. Он смотрел на неё, вооружившись палочкой, и его глаза оценивающе, почти греховно, пробегали по всему её телу. Гермиона чувствовала себя беспомощной, не могла стоять, а её единственная защита — мокрая тряпка — теперь сгорала дотла.

Он провёл свободной рукой по своим сексуально растрёпанным волосам и поправил парадную мантию. Казалось, что он пытается прийти в себя после пробуждения из глубокого сна.

— Отвечай, Риддл! — кричала она. Гермиона хотела казаться устрашающей, но вместо этого ей отказали мышцы, и она рухнула на подушки. Её тело кололо. Конечности онемели. Как долго это продлится? Что это за зелье слабости?

— Дай мне чёртову секунду проснуться!

Гермиона заметила часы над его головой, показывающие шесть часов. Гасси, должно быть, до смерти беспокоится.

— Где я была всю ночь? — спросила она. В её животе нарастала паника.

— Я привёл тебя сюда отдохнуть после того, как ты отключилась на мне! — сказал он через некоторое время. Он потягивал шею. Наверное, она затекла от сна на этом стуле. Она с облегчением отметила, что он не забрался в постель рядом с ней. — Перескажи мне последнее, что ты помнишь?

Гермиона подумала над этим. Перебрала всю ночь в хронологическом порядке, начиная от входа в Большой зал. Ужин. Танцы с Барнабасом и друзьями. Потом она танцевала с Риддлом. Села, и Гасси набросилась на неё, а затем Гермиона убежала, чтобы снова найти Барнабаса.

— Я танцевала с друзьями, — сказала она. Её глаза сощурились, будто это могло помочь ей посмотреть сквозь туман воспоминаний. — Я танцевала с Барнабасом, Джулией, Альфредом… Мне было весело.

— А после всего веселья? — к её облегчению, он убрал палочку в карман.

Гермиона сдвинула брови, силясь собрать воедино мысли, но её разум оставался пуст. От этого у неё разболелась голова.

— Где Барнабас? — вместо ответа спросила она.

— Какая разница, — фыркнул Риддл.

— Он был моим спутником, Риддл! Куда он подевался?

— В душе не ебу, — он вновь сел, наклонившись вперёд, ближе к ней. Что это за высохшая кровь на рукаве его мантии?

— Что ты с ним сделал?

— Ну и быстро ты поспешила предположить, что я сделал что-то с твоим дорогим парнем.

— Это вполне похоже на тебя, — она проигнорировала слово «парень». Может, поэтому он откинулся обратно, раздражённо хмыкнув.

— И то правда, — пожал он плечами. Его откровенность удивила её. — Какая разница?

— Для меня есть.

— Ну и зря.