На него набросилась Джулия:

— Альфред, нельзя так говорить! Это невежливо!

Он искренне удивился этому:

— Что?

— Ты такой бесчувственный.

— Прости, — он больше удивлялся, чем извинялся.

— Не обращай на него внимания, в нём никакого такта.

К счастью, отъезжающая дверь купе перебила их неловкий разговор. Высокий белокурый юноша с серыми глазами, уже одетый в форму Хогвартса, стоял в проёме.

— Барнабас! Давай к нам, — с энтузиазмом сказал Альфред, — мы тут знакомимся с — эм… — Альфред запнулся.

Джулия вздохнула:

— Гермионой, Альфред, её зовут Гермиона.

— Точно! Знакомимся с Гермионой!

Барнабас перевёл взгляд с Гермионы на своего друга и обратно, а затем протянул руку для рукопожатия.

— Барнабас Куфф, — Гермиона пожала его руку. — Прости моего грубого друга, он не имел в виду ничего плохого… Я думаю, — Альфред невнятно пожал плечами, когда Барнабас плюхнулся рядом с Гермионой. Он провёл руками по своим светлым волосам и поправил свой золотой значок старосты.

— Как прошло твоё собрание старост? — спросила Джулия.

— Хорошо, думаю, так же, как и в прошлом году. Что ж… Гермиона, значит, ты новенькая? — он повернулся к ней полностью. — Расскажи о себе.

Следующие несколько часов в поезде прошли с относительной лёгкостью. Джулия уснула, и её голова облокотилась на плечо Альфреда. Барнабас купил немного сладостей из тележки. Когда он спросил Гермиону, хочет ли она чего-нибудь, она покраснела и отказалась. Она надеялась, что он оставит это, но Альфред сообщил, что Гермиона — сирота, и у неё нет денег.

— Что! — Барнабас залился краской.

— Нет, всё в порядке! Я работала всё лето и заработала деньги!

— Я сейчас вернусь! — сказал Барнабас, вылетев из купе, чтобы догнать тележку.

Гермиона сурово посмотрела на Альфреда.

— Что?

— Не надо делать предположения обо мне только потому, что моя семья погибла, — его предположение было точным, но Гермионе не нужна была милостыня от другого ученика.

— Хочешь сказать, родители оставили тебе горы галлеонов?

— Что? Это довольно личный вопрос.

— Не злись. Знаешь, он богат. Он может себе позволить несколько лишних конфет, — Альфред нашёл ситуацию забавной.

— Не надо болтать об этом всем подряд, — простонал Барнабас, входя в купе с, похоже, всем содержимым тележки в руках.

— Почему? Это правда, — пожал плечами Альфред. — Его отец владеет «Ежедневным пророком» или что-то такое, — добавил он для Гермионы.

— Пожалуйста, прекрати разговаривать, Альфред, иначе я разбужу Джулию и расскажу ей, как неприлично ты себя ведёшь, — пригрозил Барнабас. Он свалил сладости на сиденье между ними. К её облегчению, Альфред замолчал.

Весь следующий час они смеялись и делили огромную закупку конфет. Гермиона узнавала некоторые названия: драже «Берти Боттс», шоколадные лягушки, тыквенное печенье, — но были и другие, например, «лимонные снежинки», «шипящие звёзды» и «огнедышащие драконы» — мармелад в виде драконов, изрыгающих пламя. Огонь, конечно, был ненастоящим, что разочаровало Альфреда.

Барнабасу понравились «летучие шипучки». Он открыл коробку и смеялся, пока они поднимали его на несколько футов над землёй.

Он открыл ещё одну пачку, когда с грохотом распахнулась дверь, заставив Джулию проснуться от неожиданности. Подпрыгнув, она ударилась макушкой о подбородок Альфреда, и они оба застонали от боли. Гермиона вскрикнула от неожиданности. В проходе стоял Риддл, выглядевший раздражённым. Его взгляд метнулся в сторону Гермионы, глаза расширились, а затем сузились, перейдя на Барнабаса, который парил в трёх дюймах над землёй{?}[ок. 8 см].

— Привет, Ри…

— Ты опоздал, Куфф, — сказал Риддл, обрывая Барнабаса посреди приветствия. На Риддле была школьная мантия с приколотым к груди золотым значком старосты. Взгляд его тёмных глаз держался на Барнабасе, затем перешёл на Гермиону, затем снова на Барнабаса. Когда ноги Барнабаса коснулись пола, он рухнул на скамейку, почти упав на Гермиону сверху. Она не осознавала, как близко они оказались, поедая сладости. Она отодвинулась поближе к окну.

— Я опоздал?

— На свой патруль, Куфф. Он должен был начаться двадцать минут назад, — Риддл скрестил руки на груди, а его красивое лицо не переставало хмуриться. Он осмотрел всю комнату суровым пристальным взглядом. Видимо, он сдерживался, чтобы не сказать что-то ещё.

— Хочешь конфет, Риддл? — спросил Куфф со смущённым выражением лица.

— Я хочу, чтобы ты явился на своё чёртово дежурство.

Барнабас моргнул, осознав, что сказал Риддл. Он вскочил на ноги:

— Прости! Я забыл! Отвлёкся, — он улыбнулся Гермионе извиняющейся улыбкой, — и я…