Блядь!

Она же не собирается идти с кем-то ещё? Ему нужно выяснить. Он должен проглотить свою гордость и пригласить на танцы. С кем она пойдёт?

— Я не совсем могу позволить себе платье, но, думаю, Гасси организует это для меня, — улыбнулась она. Это не рассказало ему то, что ему нужно узнать.

— Значит, ты пойдёшь? — спросил он.

— Конечно! — она открыла двери в замок и подождала, пока он её догонит. Ему казалось, будто он двигался в бреду, когда он зашёл внутрь. Она широко ему улыбнулась, закрыв за ними дверь. — А ты нет? Мы же не уедем на экспрессе следующим днём, — сказала она.

— Точно — да, я пойду.

Значит, она остаётся на праздники. Она будет с ним все зимние каникулы. Вдвоём. Чего они только ни могли бы сделать…

— Откуда ты знаешь, что я остаюсь на каникулы? — резко спросил он. Туман, заполонивший его разум, развеялся, мир вновь ожил в ярких красках и резких деталях. Бланк записи на проживание во время каникул ещё не вывесили. Она не могла знать.

Она была в замешательстве, замотавшись туже в потрёпанное одеяло в заплатках:

— Ну, у тебя же нет разрешения на Хогсмид, поэтому я подумала…

— Я никогда не говорил, что у меня нет разрешения, — он поднял свои оборонные укрепления, подойдя к ней ближе. Она прижалась спиной к ближайшей стене. Как она могла узнать? Только персонал знал о приюте! Даже не его друзья! Он позаботился о том, чтобы ничего не рассказать в Выручай-комнате.

Она выглядела обеспокоенной — встревоженной — он её разволновал. Её глаза метались вокруг в поисках пути отступления.

— С хуя ли ты знаешь, Грейнджер? — прошипел он, подходя ближе. Её карамельные глаза смотрели на него с трепетом. Её зубы сжались на нижней губе, что свидетельствовало о её беспокойстве. Он на чём-то её подловил. Ему нужно было выяснить, на чём.

— Отвечай! — его ладонь резко ударилась о камень прямо возле её лица. Она вздрогнула.

— Я — прости, я подумала, но мне не следовало. Прости меня!

— И что именно ты подумала?

— Что у тебя нет разрешения, — чёрт возьми, это не ответ! Она уклонялась от самого вопроса. Его мысли неслись с бешеной скоростью. Она знала? Всё пропало, если люди узнают! Он сжал челюсть. Его тело горело, но не от похоти, а от ярости. Он был вне себя. Он едва ли мог перевести дыхание.

Повинуясь инстинкту, его пальцы вцепились в палочку, и он указал на неё. Её глаза расширились, а лицо побледнело. Он медленно поднял палочку выше, пока её кончик не впился в кожу на её лбу. Он докопается до всего, что она скрывает. Найдёт самые глубокие корни ведьмы и избавится от неё раз и навсегда:

— Легилименс.

Вокруг них вспыхнул свет. Он ворвался в её сознание по образовавшейся воронке, погружаясь в самые глубины её мозга. Она упорядочила свои мысли, как полки в библиотеке — предсказуемая Гермиона Грейнджер. Он с силой раскрыл ближайшую книгу и пролистал воспоминания.

Место, в котором он оказался, было похоже на сон. В воздухе висела лёгкая дымка. Он заметил, что рядом с ним пылает камин, отбрасывая отблески в расплывчатую комнату. Заговорил голос мальчика.

«Дамблдор сказал мне…» — шум перешёл в приглушенный гул, перекрыв голоса.

На мгновение наступила ясность. «Не произноси его имя!» — сказал кто-то другой. Дымка вернулась так же быстро, как и ушла. Лица расплывались — черты не поддавались определению. Он не мог ухватиться за это воспоминание. Казалось, он пытается вспомнить сон, только что проснувшись. Всё вокруг казалось размытым и раздробленным.

В его голове нарастало давление, будто он боролся за власть над её разумом. Гермиона сопротивлялась ему, отталкивала его обратно.

Девчонка знает окклюменцию! Кто научил её окклюменции?

«Дневник был…» — сцена растворялась по мере того, как нарастало сокрушительное ощущение.

Чёрт побери!

Он попытался вернуть контроль, но книга её воспоминаний рассыпалась в его руках.

Когда он протянул руку, чтобы взять ещё один том, она с силой вытолкнула его из обширной библиотеки своего разума, и дверь с гулким стуком захлопнулась.

— ФЛИППЕНДО! — прокричала она, и невидимая сила ударила его об стену. Удар выбил весь воздух из его лёгких. Он задыхался, но через закрытое горло ничего не выходило. Он с трудом устоял на ногах из-за боли в конечностях, вызванной ударом. — Как ты смеешь использовать против меня легилименцию!

Он сузил глаза, поднимаясь на ноги:

— Ах ты ёбаная сука.

— Ты не вторгнешься в мой разум снова, Риддл, — её палочка указывала на него. Его лёгкие горели от ярости. Он поднял собственную палочку с кривой ухмылкой.

А вот и они. Стоят посреди входа в замок с пылающим взглядом и нацеленными палочками, готовые нанести удар.

Они двигались одновременно.

— Фурункулус!

— Импедимента!

Оба увернулись от заклинаний друг друга простым взмахом палочек. Проклятия отскочили в каменную стену со взрывным ударом. Части камней разлетелись вокруг них, но никто не посмотрел на причинённый ущерб. Они не спускали друг с друга взгляда, молча ожидая новой атаки от другого.