— Ах, как мило, — вежливо сказала она, рассматривая полки побитых временем книг, выстроенных рядами отваливающихся корешков и стёртых букв. Она сжала коробку, покусывая губу и переминаясь с ноги на ногу.

Том посмотрел в открытую коробку в своих руках. Книги были немного использованы, судя по отпечаткам пальцев на обложках и лёгкой помятости страниц в уголках. Но было очевидно, что их покупали новыми, а потом отставили, прочитав раз или два. Их отдавали, чтобы освободить место для новых, с некоторой небрежностью, которую он презирал.

Он решил, что ненавидит эту девочку, её закутанную в меха маму, и её роскошный автомобиль, и её блестящие, блестящие туфли.

— Поставь книги вон туда на стол, — приказал Том, — и отсортируй по их типу. Библии — налево, учебники — посередине, а сказочки про фей — направо.

— Сказочки? — вспыхнула девочка, запихивая коробку на стол. — Прошу прощения?

— Разве это не твои старые книжки?

— Ну да, но…

— Тебе сколько, лет шесть? И ты девочка, — сказал Том, фыркнув. — Всё, что не Библии и не учебники, будет сказочками.

Глаза девочки сузились от злости:

— Мне девять! А ты большой грубиян, знаешь ли.

— Справедливо, — сказал Том, радостно разыгрывая свою карту сироты. Обычно он не указывал чужакам на этот факт, чтобы не навлекать на себя жалость и сочувствующие похлопывания по голове или какие другие посягательства на его личные границы. Но от неё было невозможно скрыть свой статус. — У меня не было родителей, чтобы привить мне хорошие манеры.

— Тебя бы усыновили, если бы ты был повежливее, — ответила девочка, проявив удивительную тактичность.

— А ты что, предлагаешь своих родителей?

— Н-нет.

— Даже если я пообещаю быть хорошим?

— Нет! — лицо девочки сильно порозовело, что ему было отрадно видеть.

— Ну вот, теперь ты видишь, почему я не забочусь о том, чтобы казаться хорошим, — сказал Том холодным голосом, вываливая книги на стол и переворачивая, чтобы прочитать названия.

Девочка на мгновение запнулась, и между её бровей залегла борозда:

— А как же правила приличия?

— А что с ними?

— Ну, люди должны хорошо обращаться друг с другом, даже если им этого не хочется, во благо общества. Конечно, людям часто хочется быть гадкими к другим, и иногда им сложно сдержаться, но каждый более счастлив и спокоен, когда так не делает, — она покопалась в коробке и достала книгу с поцарапанной обложкой. «Принципы политической философии», — прочитал Том. — Это называется «социальный контракт», я прочла о нём в этой книге, — девочка посмотрела на него свысока и задрала нос. — Как видишь, это не сказочка.

Он ответил ей не менее высокомерным взглядом. Что за человек станет отчитывать других, цитируя правила из старой заплесневелой книги? Священники и бабульки, вот кто. И, видимо, эта девочка.

— А ты всегда повторяешь как попугай написанное в книгах?

— Когда я считаю, что это важно и стоит того, чтобы поделиться, — сердито сказала девочка, её колено немного дёргалось, будто она была на волоске от того, чтобы топнуть. — Но раз тебе всё равно, я хочу забрать свои книги назад.

— Ты не можешь их забрать, ты их уже всё равно пожертвовала, — ответил Том, вернув свой интерес к сортировке книг.

Под слоем Библий обнаружился экстравагантный набор названий. «Начальный курс английской грамматики» — скукота. «Основы арифметики для младших школьников. Том I» и «Книга для юной леди: как сохранить дом светлым и счастливым» — нет, спасибо. Он заметил, что там было много книжек по этикету, и задумался, кто решил, что эти книги пригодятся живущим тут детям. Никто из приютских девочек не выйдет замуж за «настоящего джентльмена», для них даже простой законный брак был пределом вероятности. Что уж говорить о владении полным комплектом столового серебра.

«Создание мифов Древней Персии», «Руководство по грибной охоте в Средиземноморье», «О тектоническом образовании Британских островов», «Янки при дворе короля Артура». Вот это уже было куда более многообещающе.

— А, так теперь ты решил, что хочешь их? — спросила девочка, глядя, как он делает стопку из книг, которые хотел рассмотреть позже.

— Возможно, — безразлично сказал Том. — Я не смогу решить, стоят ли они того, чтобы сохранить их, пока не прочитаю.

— А они заслуживают быть прочитанными, даже если это девчачьи сказочки?