К Угре от Кондырево есть лесная дорога. Сначала она заходила в небольшое село Дубинино принадлежавшее дворянину Игнату Ивановичу Игнатову. А потом, чуть по лесу поплутав, шла дальше к броду на реке Угре вдоль впадения в неё небольшой речушки Лоближа, чтобы это не значило. Видимо эта Лоближа и нанесла песка и ила, создав мелководье на Угре.

— Двенадцать вёрст, княже, — посланный на разведку и на определение возможности устроить засеку доложил Ляпунов. Был при этом страшно горд. Видимо грандиозностью будущей стройки.

Брат Михаил написал цифирь на бумажке. Именно цифирь, а не буквенное обозначение, принятое на Руси. Чтобы каждый раз не заморачиваться, Боровой его индийским якобы цифрам обучил. Монаху понравилось. Действительно гораздо удобней.

— Да ты с ума сошёл, Петр Иванович! — схватился за голову Юрий Васильевич, — Двенадцать вёрст. Это даже я ежели все работы брошу, то еле к концу осени успею. А я не могу бросить, мне к зиме стены нужны.

Боярин криво улыбнулся, бороду начинающую седеть огладил и руками развёл. Вещать начал. При этом на княжёнка и не смотрит, брату Михаилу вещает.

— Придут поганые, и чем тебе твои стены помогут, всех в полон угонят. Им мастера нужны в Крыму.

Прочитал Боровой. И думу стал думать.

— А кто ту засечную черту строил у Перемышля?

Опять чего-то говорил боярин.

— Стой, Пётр Иванович! Давай так. У тебя своя свадьба, у меня своя. Блин. Ты занимайся засекой, где хочешь людей бери. В Калуге нанимай, из Москвы гони. Не интересно мне. А я тут буду завод строить и крепость. С крепостью согласен. Прав ты. Договорились. А, денег нет. Это к брату.

Поругались, помирились, поскандалили… Нет, всё это с почитанием, всё же он брат Великого князя и удельный князь Углицкий, а Репнин всего лишь его дворецкий или слуга, если проще говорить. В результате на том и сошлись. Репнин Пётр Иванович собирает крестьян и посадских на строительство засеки и едет в Москву за деньгами, а подьячий Бороздин строит из чего получится, и как придётся, крепость.

Бороздин, кстати, Борового сразу обрадовал. Оказывается, существует проект стандартной засечной крепости о трёх башнях — двух угловых и одной большой проезжей. Высота тына — 2 — 3 саженей (4 — 6 метров). Называется — острожек. С часовенкой внутри и парой домиков для гарнизона. Крепость не велика, можно за месяц, не сильно отрываясь от основного строительства, срубить.

Юрий Васильевич дал команду подьячему рассчитать внутренний двор с таким запасом, чтобы все его люди туда вошли и плюс крестьяне Кондырево.

— Стоячий острожек будем рубить али тарисы делать? — уточнил Бороздин.

Юрий прочитал и стал думать, как не спалиться. Он не знал, что такое тарисы. Семён Семёныч, хлопнул себя по лбу. Он же глухой, а полгода назад ещё и немым был. Он вполне может не знать, что такое тарисы.

— Объясни.

Оказалось, просто всё, есть три вида стен у острожков, самый простой это и есть тарисы. Это когда стена крепости собирается как стена у дома — горизонтально брёвна укладывают. Сложнее стоячий. Это заострённые колья вкапывают в землю. И есть совсем сложный — косой. Это такой острог, у которого брёвна (тын) вкопаны с наклоном внутрь.

— Делаем тарисы.

— Я посчитал, чтобы всех людей вместить и животину, нужно тогда строить сто на сто сажен ( примерно 200 на 200 метров).

— Строй.

Вот, размышлял, смотря вслед уходящему подьячему, Артемий Васильевич, а он думал почему русские живут хуже степняков, в смысле, беднее. Сколько домов можно было построить, сколько мельниц или плотин для водяных колес вместо этих засек и острожков?! А сколько народу угоняется каждый год и продаётся потом на невольничьем рынке в Бахчисарае и других городах Крыма? А сколько при этом татаровья сожгут домов и убьют людей? Сколько умрёт по дороге? И этому не будет конца до самого взятия Крыма при Екатерине, ещё двести с большим гаком лет. Нет, надо что-то делать?!

А ничего он сейчас не может сделать. И стекло это не прыжок вбок от этой цели, а огромный шаг вперёд. Это деньги, которые можно получить с английских купцов, которые вскоре заблудятся и окажутся в Москве, да Польша со Швецией купят. И эти деньги можно потратить на мушкеты и порох со свинцом. А ещё на медь и олово, чтобы на Пушкарском дворе отлить орудия полевой артиллерии. Пётр ведь не зря все колокола переплавит. Пока нет Урала у России у неё нет ни серебра, ни золота, ни меди, всё покупное. А Урал без завоевания сначала Казанского ханства, а потом и сдачи Астраханского, недоступен.

Вывод? А вывод простой, нужно ускорить строительство стекольного завода… А на следующий год начать строить фарфоровой. Опыты же по производству костяного фарфора можно зимой в Москве проводить. Да на том же Пушкарском дворе. Там ведь есть печи? Плавят же они там медь и бронзу?

Событие шестидесятое

Как делают ствол пищали, мушкета, аркебузы, фузеи и даже пистолей? Очень сложно делают. Берут металлический прут и наматывают на него по спирали железную ленту, которую кузнечной сваркой сваривают, а потом чаще всего в шестигранник проковывают. Из-за этого канал ствола получается далеко не ровным и не круглым. Вот его и пытаются рассверлить. Почему «пытаются», ну режущий инструмент так себе пока и токарные станки ещё хуже.