Дети крутились вокруг Райнера, а я занимался ранеными. Знания, полученные от Геи, прекрасно помогали с обработкой ран. Буквально по пять минут на Кирта и Гейла. Я вколол обезболивающее вместе с универсальным антидотом, забрызгал всё обеззараживающим составом, а затем покрыл раны заживляющим гелем, который при соприкосновении с открытой раной моментально застывал, в разы повышая собственные регенеративные функции организма. В конце я закрыл рану универсальным пластырем, которому не страшна влага и интенсивные физические воздействия.

Благо, что у первых охотников не было серьёзных повреждений, чего нельзя сказать о Дереке. С ним я провозился гораздо дольше. Даже не имея никаких средств диагностики, можно было определить, что он потерял слишком много крови. Поэтому первым делом я начал восполнять утраченное, вводя поочерёдно препараты, восстанавливающие уровень крови. А дальше уже по знакомому сценарию.

— Не уверен, что он выживет, но большего в данных условиях всё равно сделать не получится, — сказал я, когда обрубок Дерека был обработан, а на лицо нанёс регенерационный гель. На этом всё.

— Будь всё, как раньше, то никто бы не стал тратить на Дерека ценные ресурсы. Проще спрятать его и пустить на переработку. А через пару недель он выйдет из лазарета совершенно здоровым, — сказал Райнер. — Так бы поступили с любым из нас, получи мы такие повреждения. Или даже умри. Дети рассказали, где вы прятались. И теперь я знаю, откуда все эти аптечки, уникомбы и респираторы. Ты случайно не в курсе, когда Цитадель собирается прислать замену Эльзе?

— Знаю лишь примерные сроки, — мой ответ ничуть не удивил Райнера. — Но рассказывать тебе о них или нет, решу позже. Выйдем из шахты, чтобы дети нас не слышали, есть разговор.

Райнер кивнул и двинулся первым. Сейчас можно не бояться за детей, с ними остались опытные охотники, которые в случае нападения хищника не подведут. Да и я не собираюсь уходить далеко от шахты.

Судя по тому, как спокойно реагирует на полученную информацию Райнер, он прекрасно осведомлён о центре репродукции и обо всём, что происходило в Керосе. Но больше всего меня интересовали его слова об испытании. О том, что он знал, что я смогу его пройти. И ещё он мог мне рассказать о родителях. Аелла всегда молчала, когда я спрашивал о них.

— Наверное, ты хочешь знать, откуда я знаю, что любой житель Кероса может быть заменён, когда это потребуется? — заговорил Райнер, когда мы отошли от входа в шахту на десяток шагов. Здесь дул очень сильный ветер, и нас в любом случае никто не услышит. Но не дав мне возможности ответить, охотник продолжил. — Даже в самых надёжных механизмах со временем детали выходят из строя. А за три с половиной сотни лет таких деталей в Керосе появилось достаточно много. В один прекрасный момент я вновь возродился, но на этот раз помнил свою прошлую жизнь. Абсолютно всё, до мельчайших подробностей, а не основные моменты, как это происходит с новым клоном.

Дальше Райнер рассказал мне свою историю. Изначально он был простым добытчиком льда, но благодаря своим знаниям и опыту прошлых жизней, каким-то непостижимым образом смог изменить свою программу и выбиться в охотники. Тогда же он стал искать и других людей, похожих на него. Удивительно, но это были исключительно мужчины, которые раз за разом проваливались на небесном испытании. Что-то пошло не так в их цикле постоянного возрождения и заблокировало возможность использовать Та’ар-частицы. А те, кто становился небесным воином и покидал Керос, вскоре вновь появлялись в поселении. Но уже с другим именем и начинали всё заново.

Они и все их семьи.

На самом деле в Небесную Цитадель попадали лишь сами кандидаты, а их семьи отправлялись на переработку и возрождение новых версий себя. Возможно, более качественных, которые смогут получить крылья. С каждым новым клоном программа центра вносила усовершенствования в тела репликантов. Но за все эти годы так и не удалось найти нужную комбинацию, чтобы вывести настоящего небесного воина.

Оказывается, что не только в Керосе появились люди, подобные Райнеру. Они были во всех поселениях, работающих на Небесную Цитадель. Но больше всего таких людей в Закатном. Охотник назвал его единственным свободным городом на ледяном континенте, который смог сбросить с себя ярмо Небесной Цитадели. Поэтому туда уходило всё больше и больше людей, которые пытались спасти своих близких из рабства Небесной Цитадели, но отчаивались и бросали их. А затем в оставленных поселениях вновь появлялся такой человек, но уже с промытыми мозгами.

— Гело — континент рабов, которые не только добывали для Небесной Цитадели лёд, но и поставляли солдат. А с уничтожением Небесного Светоча, боюсь, что Гело перестанет быть интересным командованию цитадели.

— Ты прав. Лёд им также больше не нужен. Они открыли более доступный источник, который проще добывать, и его хватит на сотни лет. Но и поселения на Гело цитадель не собирается бросать. Как минимум ещё пол года. Они отдали приказ восстановить жителей Кероса и начать отстраивать поселение. Даже пообещали прислать все необходимые ресурсы.