— Приземлился благополучно? — небрежно уточнила я.

— Шпиль-то? — не поняла девушка. — Просто покосился.

— Рейнин Ярран.

— Про него не знаю, но шпиль еще не починили, — тихо, словно в закрытых покоях за нами подслушивали, проговорила Лавиния.

— Точно не починили, — поддакнула Иридия.

Завтрак накрыли на балконе, откуда словно в насмешку было видно башню, увенчанную перекошенным шпилем. Представлялось, как длинный, гибкий дракон с маленькими крыльями, вытаращив круглые глаза, хватается за него четырьмя лапами, а мощный громоотвод медленно накреняется под его тяжестью, как корабельная мачта.

— Мой новый друг Илайс сказал, что мы не едем на остров. Правда, что ли? — не поздоровавшись, вопросил Ян.

Одет он был пристойно и даже скромно, словно растерял пестренькие костюмы. Начес на голове тоже забыл соорудить, волосы свободно лежали на плечах, и в целом он выглядел, как Январин Лунецкий, а не Янгель Подлунный.

— Госпожа Егорьева, — немедленно насторожился стоявший рядом профессор по тонкой магии из столичной академии, — возвращаетесь домой после вчерашнего переполоха? Ректор Крован уже в курсе?

— Я приняла предложение владыки остаться во дворце, — поправила я. — Здесь уникальная библиотека по бестиям южных земель. Сами напишите об этом господину Кровану или все-таки мне предупредить руководство Залесской академии?

— Вы так говорите, госпожа Егорьева, как будто я лезу не в свое дело, — заметно оскорбился он.

— Простите. Значит, мне показалось, — с вежливой улыбкой фальшиво покаялась я.

Профессор удивленно моргнул, не зная, как реагировать на прямолинейность. Возможно, у нас случился бы скандал в научно-магическом клубе, но появился владыка в сопровождении Илайса. Брат и сестра Элори зашли следом.

Данри блистала, а Ярран выглядел, прямо сказать, сильно обиженным вчерашним полетом. Видимо, теплого ветра его крыльям не хватило. Левую руку поддерживала перекинутая через шею перевязь, а тонкая косица, свисавшая у виска, внезапно окрасилась красным цветом. Этакое яркое перышко в светло-русой шевелюре.

Эсхард поприветствовал всех и пригласил к столу. Уже в середине трапезы он объявил, что его помощник Илайс с господином послом сопроводят друзей из Родолесса и проследят, чтобы их встретили с присущим драконьему народу гостеприимством. Судя по тому, как у обоих посланцев окаменели лица, владыка вовсе не пытался оказать честь моим землякам, а наказывал оплошавших подданных.

С коллегами мы попрощались сразу после завтрака, сухо и быстро. Они отправлялись путешествие как раз в то время, когда я взялась разбирать багаж с самым ценным: с работой. Горничных до ответственного дела не допустила. Сначала отперла сундук с папками и книгами, но едва откинула крышку, как на свободу, словно мыльная пена, полез розовый шелк. Очень много розового шелка!

Не веря собственным глазам, я вытащила из сундука измятое бальное платье с напрочь завядшими с памятного бала цветочками. От изумления изящная речь забылась, зато вспомнился весь словарный запас портового грузчика.

Папки с рабочими записями сиротливо жались у стеночки, а вместо книг лежали завернутые в знакомые полотенчики свертки. В драконовы земли меня снарядили солеными огурцами, патиссонами, свиной тушенкой и тремя — бестии всех раздери! — банками яблочного джема. Решила бы, что мама позаботилась о дочери, но куда там! На каждой был наклеен листочек «для владыки». Никак маменька решила, что его здесь не кормят, и выгребла с полок пятилетние запасы засолов!

В незнакомой шкатулке, украшенной перламутром и танцующими журавлями, лежали мотки ниток и пяльцы со злосчастными шмелями. Похоже, мне действительно стоило вышить очередное пятно, чтобы выловить в себе спокойствие!

С леденеющим сердцем я вскрыла второй сундук и выдохнула от облегчения. На ловчее снаряжение и экипировку побоялась покушаться даже моя деятельная родительница. Но непромокаемые сапоги из кожи питоновой бестии, совершенно незаменимые на болотах, расперло в разные стороны, словно они ожили и проглотили одним махом по курице. В распухших голенищах обнаружилось по туфле на высоком каблуке.

Я воинственно схватила в руки эти демонские туфли, принадлежащие, по всей видимости, Лидии. Ладно, матушка запихнула бесполезную обувь, но она была не в курсе, что у младшей дочери нога на размер меньше моей!

— Вайрити… — пролепетала Иридия, заглянув в комнату для переодеваний.

— Да когда она только успела? — в сердцах воскликнула я на родном языке, потрясая туфлями.

— Чего? — испугалась горничная.

Первый день в замечательной библиотеке начался с гневного письма домой. Кипя, как забытый на очаге чайник, я смотрела на расчеркнутую страницу и пыталась найти в себе силы высказать претензии без бранных ругательств. С первого раза не удалось. Слова, способные не уложить матушку на неделю в постель, а только слегка подправить тонкую душевную организацию, не находились.