— Ладно, — наконец отпустил шею хозяина лавки Палпатин. — Попрошу сегодня кое-кого узнать, что там такого задумали люди Блэкмора.

Поняв, что сейчас убивать его не будут, Боргин решился задать вопрос, который его волновал больше всего. Несмотря на занимаемое им в преступном мире положение, старый маг прекрасно понимал, что против аристократов, да ещё увешаных семейными защитными и боевыми артефактами, никто в Лютном переулке не выступит.

— А если ко мне придут «Пожиратели Смерти», что им сказать?

— Скоро подручным Волдеморта станет не до вас, — пообещал Палпатин. — А сам предводитель шайки аристократов в Лютный не полезет. Это ниже его достоинства, как он считает. Вы обещайте «Пожирателям Смерти», если те к вам, конечно, зайдут, что готовы подчиниться. И ждите дальнейшего развития событий. Стоит только Волдеморту высунуть нос из своей норы, как официальная власть немедленно возьмётся за его поимку. Пока Тёмного Лорда спасает только то, что министр Фадж не верит в возрождение главного пугала магического мира.

Успокоенный Боргин пошёл к входным дверям, собираясь открыть магазин после непростых переговоров, а Палпатин прямо из лавки аппарировал на задний двор «Белой Виверны», где превратился в Питера Керригана. Постоянные тренировки в метаморфизме давно позволяли ему свободно менять не только лицо, но и тело. Так что сейчас перед входом в самый знаменитый кабак Лютного стоял всё тот же рыжеволосый полный волшебник в кургузом пиджаке и маггловской кепке.

Войдя внутрь, Шив поздоровался с охранником, сунул тому в лапу несколько сиклей и получил нужную информацию. Харпер и Колмен были здесь и находились в том же самом кабинете, где обычно заседала банда Ричи Блэкмора. Вот только Палпатин не видел, как после его ухода охранник незаметно нажал одну из кнопок у себя под столом.

Когда он открывал знакомую дверь, то почувствовал, что дверная ручка испачкана чем-то скользким. Брезгливо выругавшись в сторону местных официантов, Шив просто стёр грязь платочком, сжёг тот невербальным заклинанием и вошёл внутрь. За круглым столом в просторном помещении сидели Харпер, Колмен и ещё несколько волшебников из их компании. Запахи табака, некачественного пива и рвоты витали в воздухе, заставив Палпатина в очередной раз недовольно поморщиться. За столом шла игра в «Подрывного дурака», и Харпер визгливо смеялась, глядя на испачканное в саже лицо Колмена. Остальные волшебники за столом старались сдерживаться, всё же крупный ирландец был очень злопамятен.

Как только Шив вошёл внутрь, то мгновенно понял по витавшему в ментальной сфере напряжению, что ожидали его с далеко не добрыми намерениями. Вот только что-то предпринять Палпатин уже не успел, чувствуя, как гаснет сознание.

— Я же тебе говорила, Колмен, нейротоксин голубого древолаза — это тема! Осталось только передать Керригана нашим новым друзьям. У «Пожирателей Смерти» к нему есть много вопросов, — услышал он самодовольный голос Харпер перед тем, как окончательно отключиться.

Организм волшебника гораздо крепче, чем обычного человека. Магия сама собой восстанавливает повреждения в клетках, возвращая телу первоначальное здоровое состояние. Поэтому, несмотря на количество смертельного яда, способного убить даже дракона, Палпатин смог очнуться через какое-то время. Вот только поначалу он чувствовал себя так, словно тот самый дракон проглотил его, а потом естественным образом вывел из организма.

«Хаттова отрыжка! На каждую хитрую задницу найдётся свой ушлый Скайуокер», — выругался мысленно Палпатин, запуская восстановление организма на полную мощность. Судя по ощущениям, его тело примотали к дереву магическими верёвками. На ногах и на руках были надеты кандалы из специального железа, блокирующего источник магии.

Судя по ощущениям, его тело примотали к дереву магическими верёвками. На ногах и на руках были надеты кандалы из специального железа, блокирующего источник магии.

Когда Шив сумел на миг разлепить глаза, то вначале разглядел только полную луну, освещающую призрачным светом поляну, и группу людей, стоящую прямо перед его деревом. Глаза резануло настолько сильной болью, что Шив невольно зажмурился.

— Слава Нахеме, ваш уродец очнулся, лорд Мальсибер, — раздался справа чей-то рыкающий голос.

— Благодарю вас, Афанасиос, — сказал кто-то холодным и высокомерным тоном. — Я полагаю, нашему гостю следует с самого начала понять, что его ждёт, если он откажется от сотрудничества. Амикус, Алекто, будьте любезны…

— Круцио! Круцио! — затявкали хором мужской и женский голоса, и сразу же тело Палпатина затопила невероятно мощная боль. Казалось, каждая клеточка организма лопается и перекручивается в разные стороны. На минутку Шиву даже вспомнились годы обучения у Дарта Плэгаса. Старый муун обожал пытать Палпатина за любые, в том числе мелкие, ошибки.