— Я много раз говорил вам, министр. Волдеморт вернулся! Наверняка это сам Темный Лорд или его прихвостни натравили дементоров на Гарри! — прогремел Дамблдор.

Глаза Фаджа вспыхнули от негодования, и он рухнул в кресло, схватившись за голову.

«Что ты несёшь, старый идиот?! — простонал про себя Корнелиус. — Сейчас же традиционалисты взбесятся».

Многие волшебники испуганно загомонили, услышав прозвище Тёмного Лорда. А в ложе консерваторов стал нарастать возмущённый гул, и в итоге взорвался криком:

— На каком основании вы вообще сюда явились, Дамблдор? — заорал, брызгая слюной, лорд Паркинсон. — Вы больше не имеете права присутствовать в зале Визенгамота! Эти бредни насчёт возрождения Того-Кого-Нельзя-Называть оставьте для пьянчуг в кабаке вашего братца!

— Я прибыл сюда, чтобы защитить мистера Поттера от вас! — вновь прогрохотал Дамблдор, сердито оглядывая волшебников, сидевших в секторе консерваторов. — Вы и ваш воскресший господин натравили на Гарри дементоров! У меня есть свидетель!

— Но мы уже подробно рассмотрели ситуацию с нападением, — прошипел Фадж. — Да, мистер Поттер применял магию в обычном мире. Но тем самым он спасал свою душу. Министерство не имеет к нему претензий. Нам оставалось только проголосовать! Хватит устраивать здесь цирк, Дамблдор. Какой ещё, к Мордреду, свидетель? Сейчас лорд Лонгботтом объявит голосование, и с мистера Поттера снимут все обвинения!

Однако взбудораженные Великим Светлым волшебником судьи стали требовать досконального разбирательства. Консерваторы ругались со сторонниками Дамблдора, нейтралы посматривали на Палпатина и Гринграсса. Шум нарастал, словно снежный ком.

Шив поднял палочку, и под потолком раздался оглушительный хлопок, оборвавший все разговоры.

— Пожалуйста, объясните суду Визенгамота, на каком основании вы взяли на себя защиту мистера Поттера? — дружелюбно спросил Шив в полной тишине.

Дамблдор с трудом сохранил невозмутимое выражение лица и пробормотал:

— Я директор Хогвартса и являюсь временным опекуном для…

— Магглорожденных? — с едва заметной ухмылкой перебил того Палпатин. — Вот только ваш подопечный — полукровка. А значит, в случае, если у мистера Поттера есть родственники или крёстные в нашем мире, на него распространяются все привилегии, которые положены юным чистокровным волшебникам. Поэтому только опекун или крёстные могут представлять его интересы в Визенгамоте.

— Дамблдор и есть магический опекун Гарри Поттера! — закричал подскакивая Эльфиас Дож. — Альбус имеет полное право защищать мальчика.

В тишине, обрушившейся на зал, спокойный голос Палпатина прозвучал неожиданно громко.

— Тогда что вы делали в том маггловском пригороде? — спросил Шив у Гарри, глядя на Поттера, ошеломлённого признанием Дамблдора, и сказал с притворной заботой: — Несовершеннолетним волшебникам нежелательно посещать мир простецов без сопровождения взрослых или хотя бы домового эльфа.

— Но я живу в Литтл-Уингинге у своей тётки почти с самого рождения, сэр, — растерянно сказал Гарри. — Меня подбросили ей на крыльцо ещё совсем маленьким. Правда, сейчас я переехал к Сир…

Только невербальное «Силенцио», брошенное Дамблдором, не позволило Поттеру выдать местонахождение штаба «Ордена Феникса». Впрочем, разоткровенничавшийся гриффиндорец и сам в ужасе хлопнул себя по губам.

К счастью для Поттера и Дамблдора, Визенгамот не обратил на это внимания. В течение следующего часа судьи не столько пытались договориться, виновен Гарри Поттер или нет, сколько обсуждали ещё более важный вопрос. Ведь фактически Верховный чародей Визенгамота обвинил Дамблдора в небрежении обязанностями опекуна. А можно ли доверять такому волшебнику обучение своих детей? Может, пора поменять в Хогвартсе директора?

Дамблдор оправдывался тем, что раньше были очень опасные времена, а недобитые «Пожиратели Смерти» могли в любой момент украсть невинного ребёнка.

В ложе консерваторов снова поднялось возмущение. Те криками доказывали, что все «Пожиратели Смерти» давно отбывают срок в Азкабане. А остальным волшебникам нет и не было никакого дела до судьбы чужого ребёнка.

— У юного Гарри в магическом мире хватает родственников, вот моя жена, например. Почему опеку и управление капиталами наследника не отдали мне? — крикнул Люциус Малфой, и его голос слился с возмущёнными воплями других магов, которые тоже с удовольствием прибрали бы к рукам наследие Поттеров.

Решение Визенгамота было единогласным: Дамблдора лишили звания магического опекуна, но тот сдаваться так просто не захотел.

— У Гарри Поттера есть крёстный! — решительно произнёс Альбус, сверкая очками. — Давайте же наконец-то восстановим справедливость и оправдаем Сириуса Блэка, а затем назначим его магическим опекуном Гарри. Министерство магии без суда и следствия бросило Блэка в Азкабан! Но у него не было чёрной метки на руке, никто и никогда не видел его среди слуг Волдеморта. Я требую восстановить справедливость!