«После моего ухода самый общительный из массасси отдаст все артефакты и дневник местным форсюзерам. Так они лучше сохранятся. Вдруг я когда-нибудь вновь окажусь на Земле. Если ты решишь вернуться в нашу галактику, неизвестный мне последователь тёмной стороны, — пафосно заканчивал свой дневник Экзар Кун. — Вот мой тебе совет. Собери артефакты, и тогда сможешь повторить ритуал Исхода. Раз ты читаешь мой дневник, значит, я всё же прорвался сквозь пространство и время, и сейчас правлю Небесной Рекой, муа-ха-ха! Что ж, сидя на своём ауродиумном троне, я буду ждать тебя. Если ты всё же сумеешь вырваться, знай, жалкий слизняк, я убью тебя сразу, как только встречу. Прощай, ничтожество!..»

Палпатин побледнел от ярости, а потом стал остервенело рвать дневник и ломать ларец. Он надеялся отыскать в них спрятанный амулет Нейга Сэдоу или хотя бы собственный амулет Экзар Куна. Если верить историческим хроникам, с ними ситх никогда не расставался. Так как этот наглец отправился в обратное путешествие в духовной форме, он точно не смог пронести никакие амулеты. Значит, те находятся где-то здесь, и будет неплохо их обнаружить. Однако ни в ларце, ни в дневнике потайных карманов со скрытым пространством не нашлось.

Палпатин разочарованно отшвырнул в сторону бесполезные артефакты и, не удержавшись, спалил их молниями, вымещая этим всю свою злость и разочарование. Он не представлял, где искать зиккурат-накопитель тёмной энергии, спрятанный на планете. Морей на Земле было с избытком, неизвестно, где находится нужный остров. Шив и представить себе не мог, что спустя пять веков после того, как Экзар Кун покинул этот мир, ему удастся найти артефакты, которые смогут активировать ритуал. Наверное, они давным-давно валяются в хранилище кого-нибудь из земных волшебников. Палпатин не помнил, чтобы Экзар Кун хоть чего-то добился после своего поражения. Последние записи о бывшем джедае датировались временами императора Вишейта, в которых указывалось, что Экзар Кун призраком силы тысячи лет бродил среди деревьев на Явине IV и пугал своими стонами случайно встреченных разумных.

— Какой жалкий конец для такого ничтожества! Сразу видно, что ты падший джедай, а не настоящий ситх, — Палпатин презрительно сплюнул в окно и случайно попал в залетевшую министерскую сову. Птица возмущённо заклекотала и сбитым лайнером рухнула на стол. Она мстительно вытерла плевок привязанным к лапе тубусом и протянула тот Палпатину. Ситх усмехнулся разумности птицы, забрал послание и швырнул ей немного совиного печенья, целя в голову. С довольным квохтаньем почтальонша перехватила угощение в полёте и принялась за обед, не обращая больше внимания на Палпатина.

В письме сообщалось, что собрание Визенгамота состоится в пятницу и уважаемого лорда Лонгботтома ждут там в десять часов по Гринвичу.

«Ну что же, вот и посмотрим, кто такие местные политики, — пробормотал Шив, вновь погружаясь в размышления». Надо было немедленно встретиться с Боргиным из Лютного. Из памяти ушлого пройдохи Палпатин знал, что в местном преступном сообществе существуют целые команды, которые занимаются сбором и продажей всевозможных сведений о тех или иных волшебниках. Ситх собирался заказать ни много ни мало — полное досье на всех самых значимых членов Визенгамота и начальников отделов английского Министерства магии.

В поезде Невилл дожидался Гарри Поттера, стоя напротив своего купе. Приятель опаздывал, и круглощёкий мальчик с волнением разглядывал снующих по перрону волшебников, в надежде заметить Гарри. Какая-то кудрявая девочка возмущённо приказала ему не стоять на проходе, так как Невилл мешал ей тащить школьный сундук.

— И чего ты здесь торчишь? — грозно пропыхтела она, проталкивая свой неподъёмный груз мимо Лонгботтома.

Тот растерялся от её командирского тона и не знал, что сказать. Однако потом в какой-то момент взгляд мальчика упал на Тревора, важно сидевшего на столике, и он радостно выпалил, надеясь, что девочка не догадается заглянуть в его купе.

— Я свою жабу потерял! Вот и ищу, может, она забилась куда-нибудь в коридоре.

— Мальчишки такие неловкие, — сказала как отрезала девочка и потащила сундук дальше, напоследок бросив:

— Ладно, так и быть. Я сейчас устроюсь в каком-нибудь в купе и помогу тебе отыскать твою жабу, мальчик. Я Гермиона Грейнджер, будем знакомы.

— Я Невилл, — промямлил Лонгботтом, надеясь, что Тревора не придётся куда-то прятать, чтобы потом найти вместе с этой девочкой. Жаб продолжал спокойно сидеть на столе и никуда от хозяина убегать не собирался.

Наконец Невилл увидел друга и тут же закричал в окно:

— Гарри, Гарри! Я здесь! Поднимайся сюда.

Поттер не мог сам втащить сундук, но, к счастью, ему помогли два рыжеволосых парня. Лонгботтом привёл друга в своё купе, и они с трудом запихали в угол сундук Поттера. Жаб тут же прыгнул под лавку, чужих он не любил.

— Уфф, ну и тяжесть! — Гарри вытер пот со лба и уселся к окну. — О, вон смотри! Это те, кто помог мне пройти на платформу девять и три четверти.

Невилл тоже сунулся к окну и увидел рыжеволосого мальчика с тележкой, такую же рыжую женщину и с ней маленькую девочку, крепко державшую мать за руку. Пухлая волшебница догнала мальчика с тележкой возле самого вагона и, вытащив платок, стала вытирать тому нос. Маленькая девочка злорадно следила, как нос старшего брата начинает краснеть от маминых усилий, а лицо остаётся грязным по-прежнему.