Возле широкого магического окна, на которое проецировался вид африканской пустыни, стоял монументальный рабочий стол. А нынешний хозяин кабинета обнаружился немного в стороне, возле растущих прямо из каменного пола кустов ксантостемона золотистого. Приятный аромат французской груши с романтическим названием «герцогиня д’ангулем» смешивался с благородными запахами дорогих вин.

Оба архимага с удобствами расположились на большом кожаном диване, возле которого находился журнальный столик, уставленный всевозможными бутылками. Волшебники неторопливо обсуждали вкус того или иного напитка, демонстрируя глубокое знание предмета. Палпатин разглядел среди бутылок и продукцию своих волшебных виноградников.

— Здравствуйте, господа, — коротко поклонился Шив. — Ваш кабинет, сэр Бабайди Экинбад, настоящее произведение искусства.

— Добрый день, лорд Лонгботтом, — поздоровались с ним оба архимага. — А мы как раз обсуждаем достоинства вашего замечательного вина.

— В местечке Брейкиботтом глубоко под землёй проходят магические линии, — сказал Палпатин. — Они-то и добавляют в мой виноград столь любимую волшебниками энергетическую составляющую.

Шив ценил и еду, и вино, поэтому они с архимагами быстро нашли общие темы для разговора. Примерно через час неспешной беседы те наконец подошли к интересовавшему их вопросу.

— Скажите, сэр Лонгботтом, — остро посмотрел на него волхв Велимир. — Душа Гриндевальда после того ритуала в Сассексе отлетела в колесо Сансары, чтобы очиститься от накопленной грязи? Или, быть может, ваш знакомый маг стёр из мира все оболочки души Геллерта, кроме, естественно, искры Творца?

— Мы не будем любопытствовать, зачем вашему рыжему приятелю понадобился такой экзотический ритуал. Ни учёные маги МКМ, ни невыразимцы не смогли разобраться, для чего тот предназначался, — сверкнул улыбкой чернокожий Бабайди Экинбад. — Просто передайте от нас спасибо мистеру Керригану за то, что он настолько кардинально решил проблему с недобитками Гриндевальда и, в первую очередь, с ним самим. Американцы, канадцы и французы постоянно вставляли нам палки в колёса, не давая окончательно закрыть вопрос с остатками Аненербе.

— А как вы узнали, что в этом замешан я? — улыбнулся расслабленно Палпатин. — Отпираться не буду, всё было сделано по моему приказу, но любопытно же, как вы смогли связать Питера Керригана со мной?

— Бывший директор Дурмстранга очень хочет стать представителем Международной конфедерации магов в Скандинавии. Чтобы увеличить свои шансы, Игорь рассказал мне о вашей связи с этим необычным волшебником, — хитро ухмыльнулся чернокожий Бабайди Экинбад. — Развейте и моё любопытство, пожалуйста, сэр Лонгботтом. Чем вы подкупили этого мага? У меня на родине Керриган несколько лет назад прославился тем, что в одиночку вырезал целую секту вудуистов, которая наводила страх на все восточное побережье! Их лидер Нанзетте Мгоно был невероятно сведущим специалистом в магии духов.

— Всего лишь элитное вино Лонгботтомов и некоторые услуги, связанные с нашими родовыми талантами, — сказал Палпатин и добавил, глядя на чем-то озабоченного волхва: — Не сомневайтесь, господин Велимир, герр Гриндевальд не сможет воскреснуть, даже если он создал множество филактерий.

— Я в этом убедился ещё тогда, в Сассексе, — хмыкнул в густую бороду славянский архимаг. — Меня интересует другое. В секретных хранилищах Гриндевальда спрятано много наших культовых предметов, украденных во время войны. Понятно, что с бою взято, то свято. Но мы со своей стороны готовы к обмену. Во время экспансии римлян от вас в наши земли убежало много истинных друидов. Их знания и артефакты до сих пор хранятся в наших капищах. Думаю, вам, как одному из потомков друидов, которых не сумели истребить римляне, будет интересно изучить наследие ваших предков.

Палпатин почесал подбородок и согласно кивнул. Ускорив с помощью легилименции внутреннее время, он всесторонне обдумал перспективы намечающегося сотрудничества со славянами. Получить давно исчезнувшие знания в обмен на золотые побрякушки было прекрасной сделкой.

— Давайте вначале определимся, что нам обоим будет интересно, — произнёс Палпатин. — Я попрошу управляющего сейфами подготовить для меня список сокровищ, которые могли быть привезены Гриндевальдом из ваших земель. А от вас хочу получить перечень того, чем вы готовы со мной поделиться из наследия друидов. Многие знания слишком завязаны на кровь и геном, поэтому для остальных совершенно бесполезны. Так я уверен, что большую часть магии пиктов вам так и не удалось адаптировать к своим магическим источникам. А значит, большой ценности для вас наследие друидов не имеет.

— Вы слишком много знаете. Даже для верховного волшебника Визенгамота, — крякнул Велимир, бросив укоризненный взгляд на заулыбавшегося африканца. — Но ведь и для вас вещи, украденные из наших капищ, — всего лишь золотые побрякушки и ничего более.

— Да здравствует торг! — рассмеялся Бабайди Экинбад. — И это очень правильно, коллеги! Если бы восток и запад меньше воевали, а больше торговали, человечество уже давно бы превратило Землю во второй Эдем!

— Раскрою один секрет, который заинтересует вас, господа архимаги, — тонко улыбнулся Палпатин. — Дело в том, что в моём роду были и друиды, и барды, и даже ватес. Наследие последних проснулось во мне после выхода из комы, хоть и работает не без сбоев.

— Так вы друид-прорицатель? — воскликнул удивлённо Бабайди Экинбад, а славянский архимаг уныло вздохнул. Обмануть прорицателя, особенно с раскрывшимся даром, считалось практически невозможным. Такой волшебник будет заранее знать, полезную вещь предлагают ему на обмен или всего лишь какой-нибудь полуистёртый сборник грибов и лишайников древней Исландии.

— Только частично, — покачал головой Палпатин. — До возможностей настоящих друидов-прорицателей мне как пешком до луны. И очень жаль, что ватес не умели влиять на вероятности — только видели их. Иначе история могла бы пойти по-другому, а так вышло как вышло. Достаточно подготовленного римского мага волшебные школы выпускали уже через пять-семь лет, а чтобы стать настоящим друидом, иногда требовалась вся жизнь. Это только в галльских сказках Астерикс и Обеликс крушили римские легионы. Впрочем, в некоторые места римляне зайти так и не сумели, и у нас, и в Европе.