Но Шелли не нуждалась в предупреждении. Она знала. Она видела его. Ее глаза, светящиеся тем самым нереальным светом, уже были устремлены на него. В последний момент ее рука взметнулась в воздух. Вокруг нее вспыхнула волна энергии — серебристая, как ее кожа, живая, как дыхание.

Эта энергия с гулом распространилась по воздуху, словно удар грома, лишенный звука. Воздух перед ней буквально взорвался. Я не видела, что именно произошло, но почувствовала, как волна невидимой силы ударила мне в лицо, заставив волосы взметнуться и сбив дыхание. Падальщика подбросило в воздух, словно тряпичную куклу, и он с оглушительным грохотом врезался в ствол дерева. От удара раздался треск — возможно, это были его кости, а может, дерево просто не выдержало.

Он рухнул на землю, его изуродованное тело осталось неподвижным. Но я не была уверена, что это конец. Этот мир не раз доказал мне, что даже самое сломанное и разрушенное может вернуться, чтобы вновь напомнить о себе. Шелли стояла неподвижно, ее серебристая кожа продолжала тихо мерцать, а в воздухе вокруг нее витало напряжение, будто сама реальность боялась прикоснуться к ее силе.

Но времени перевести дыхание не было.

Несколько, более крупных Падальщиков издали низкий, протяжный вой. Этот звук был неестественным и жутким, он резал воздух, как ржавое лезвие, и заставлял все внутри меня сжиматься. Казалось, даже деревья вокруг задрожали от этого звука.

— Я сказала, беги! — выкрикнула Шелли. Ее голос был резким, почти яростным.

Она не оборачивалась, но я знала, что она чувствует. Она знала, что я все еще здесь. Что я не двигаюсь.

Мое тело отказалось слушаться. Ноги словно приросли к земле, а руки дрожали так сильно, что пальцы стали онемевшими. Я не могла отвести взгляда от Шелли. Она стояла, одинокая фигура среди тьмы, против этих чудовищ.

Около пяти Падальщиков начали двигаться в ее сторону. Они обходили ее полукругом, как стая волков, готовая сомкнуть кольцо. Их движения были медленными, но в них читалась угроза. Это была не хаотичная атака. Это была охота.

Шелли не двигалась.

Ее дыхание оставалось ровным, спокойным, но я видела, как ее мышцы напряглись до предела, словно натянутые канаты, готовые лопнуть от малейшего движения. Она ждала. Ждала, когда они сделают первый шаг.

Что-то внутри меня кричало. Кричало так громко, что казалось, этот крик вот-вот прорвется наружу. Оно умоляло меня подняться, сделать хоть что-нибудь, чтобы не сидеть беспомощно, но мое тело будто окаменело. Я не могла двигаться. Все, что я могла, — это смотреть, как Шелли противостоит этим существам в одиночку.

Меня ждала та же участь. Я знала это. Я была всего лишь закуской — легкой добычей, которую пока не замечали. Или, возможно, они решили сначала убрать более сильного противника, чтобы потом спокойно растоптать лежачего труса. Меня.

Я пыталась найти в себе хоть каплю смелости, но чем я могла помочь? Разве что поцарапать им глаза или, в лучшем случае, попытаться отправить одного-двух в нокдаун. Но я знала — в этом мире моя сила была ничтожной. Здесь я была обычной. Мой удар для них был бы не больше, чем легкий щелчок по носу. Возможно, именно поэтому я все еще сидела на месте, не двигаясь. Я убеждала себя, что жду подходящего момента, чтобы хотя бы стать комаром, отвлекающим их внимание. Но в глубине души я понимала: я просто боялась. Боялась сделать неправильный выбор, боялась броситься в схватку, которая закончится еще быстрее, чем начнется.

В мире Лурапис, где я чувствовала себя кем-то большим, подобное безрассудство, возможно, сошло бы мне с рук. Но здесь? Здесь я была ничтожна. Я осознавала это и понимала, что я не такая уж и отчаянная девчонка, какой старалась казаться.

И вдруг я услышала его. Падальщик, тот самый, которого Шелли отбросила к дереву, зашевелился. Его изуродованное, гниющее тело поднялось с земли, издавая хриплый, скрежещущий звук, словно кто-то медленно ломал железный стержень. Я застыла, глядя, как он поднимается. Медленно, но неумолимо. Это было похоже на кошмар, в котором даже сама смерть не могла остановить своего посланника. Его пустые, черные глазницы, окруженные разлагающейся плотью, смотрели прямо на меня. Или мне так казалось.

Паника накатила на меня очередной волной. Она сдавила грудь, как железный обруч, не давая вздохнуть, и сердце колотилось так быстро, что я боялась, оно разорвется внутри меня. Я хотела закричать — громко, отчаянно, но мой голос предал меня. Вместо этого я прошептала, тихо, едва слышно:

— Нет...

Это не было криком. Это и не могло быть криком. Это был шепот, мольба, обращенная в пустоту.

Шелли услышала меня. Она всегда слышала — даже то, что я боялась сказать вслух. Но она не обернулась. Ее плечи напряглись, а свет, исходящий от ее тела, стал еще ярче, ослепляя все вокруг. Этот свет был не просто ярким — он был почти зловещим, как раскаленная звезда, готовая взорваться. Она знала, что я все еще здесь. Знала, что я не убегу.

Я видела, как ее тело начало меняться. Оно, казалось, расширялось, будто внутри накапливалась энергия, готовая прорваться наружу. Чуть ли не с треском воздух вокруг нее становился плотным, насыщенным электричеством. Она готовилась к новой атаке.

Но я знала, что одной ей не справиться.

«Она не сможет победить их всех одна. А я…» — паническая мысль пронзила меня, как удар молнии. — «Я просто сижу здесь, как безмозглая клуша, вместо того чтобы что-то сделать!»

Я заставила себя оглядеться. Хоть что-нибудь! Любую мелочь, способную стать оружием. Камень, палка — что угодно! Мой взгляд метался, беспорядочно перескакивая с одной детали на другую, пока не остановился на массивном обломке ветки, лежащем неподалеку.