Я свернул в проход между двумя постройками, дошёл до середины и вдруг остолбенел. И это было не моё желание, и остолбенение не было вызвано удивлением или какой-то другой психической реакцией. Я просто больше не смог двигаться! Как будто меня парализовало, или даже точнее, как будто я оказался внутри куска стекла, который сковал мои движения наглухо, однако, не лишив возможности видеть окружающий меня мир.

Осталось не только изображение, но и звуки. И первое, что я услышал после паралича, так это смех нескольких голосов.

— Точно, это он! — кашляющим смехом заходился старческий голос, — я хотел уже тебя пришибить за то, что ты меня разбудил, а теперь придётся наградить!

Судя по всему, говорилось это наблюдателю, который предупредил их о моём появлении. А я всё прошляпил и припёрся прямиком в их логово. И почему я был так уверен, что они прячутся в парке? Или в глубине души я вообще считал, что их здесь нет, и они покинули этот район? И вот, пожалуйста, расплата за беспечность!

Было ещё несколько голосов, и все они звучали сверху.

— Подними его! — отсмеявшись, сказал старик.

После этих слов меня вдруг потянуло наверх и перенесло на плоскую крышу ближайшей постройки.

Здесь были все те, кого я видел на крыше в прошлый раз. Те, кто выжил. Кроме Водяного. Старик, цыганка, девочка кинетик и два мужика. Один из них нёс меня тогда, и получило камнем по голове от Марты. Она у него сейчас была перебинтована, кстати. Кроме них было ещё двое, которых я раньше не видел.

— Ох, Алик, какой же ты дебил! — сказал, широко улыбаясь, старик.

В общем-то, он был прав. Возможно, эйфория от проведённой с русалкой ночи на меня так подействовала, что я несколько утратил связь с реальностью и ощущение опасности. С одной стороны цели своей я достиг — беглецов нашёл. С другой стороны, толку от этого было ноль! Ведь я сам попался в ловушку. Уж умным мой поступок точно назвать было нельзя.

— Когда мне сказали, что сюда идёт блондин, да ещё и в одиночку, я просто поверить не мог, что это ты! Не бывает такого везения, — никак не мог унять свою радость старик, — думал, что просто какой-то бродяга прётся мимо нас. Ан нет, бывают в жизни удачные дни. И сегодняшний день очень удачный, ведь у нас появилась своя личная батарейка! — и старик зашёлся кашляющим смехом.

Можно было бы как-то на это ответить, постараться хорошо блефануть, чтобы немного озадачить их. Вдруг я пришёл не один, а за мной движутся основные силы? Но даже этого я сейчас сделать не мог, потому что был скован полностью, вплоть до кончика языка.

Я обратил внимание, что мужик с забинтованной головой держит руки на уровне пояса с обращёнными ко мне ладонями. Судя по всему, это он держал меня в состоянии паралича. В прошлый раз это он же меня парализовал, но каким-то разрядом. Похоже, это его дар, разными способами обездвиживать людей. Вон, даже удалённо может это делать. И этот вариант, скорее всего, более продвинутый, чем просто разряд. Не удивлюсь, если меня сейчас можно сразу освободить, а от разряда я долго отходил тогда.

Я решил, что этого нужно будет нейтрализовать первым. Пока что из всех присутствующих он казался самым опасным в моменте. Да, цыганка была очень сильна, кинетик тоже могла создать проблемы, но с ними всё равно была возможность манёвра. А вот когда тебя обездвижили, маневрировать очень трудно. Я сейчас вообще ничего не мог сделать.

Вспомнилась Нина, и возникла лёгкая досада оттого, что она меня не предупредила об опасности. Но ведь я был слишком далеко, так что чему тут удивляться? Да и вообще она не каждый раз посылала мне сигналы, а в большей степени, когда ситуация тем или иным образом касалась её самой.

Возникла некоторая пауза, в которую старик меня внимательно разглядывал.

— Ты доставил нам много проблем и нарушил так тщательно вынашиваемые планы. Любого другого я бы за это убил. Но тебя ждёт кое-что похуже. Ты будешь жить долго, но не могу сказать, что счастливо. Эх, жаль мы сейчас далеко от нашего дома. А нашу временную базу ты разрушил! Так что возиться с тобой нам сейчас не с руки… но и отказаться от такого подарка мы не можем, — сказал старик, после чего подошёл ко мне вплотную и, практически касаясь своим носом моего, ядовито прошипел, — ты помешал мне получить моё зерно, когда я был уже так близок! Как же я хочу, чтобы ты страдал! И ты будешь страдать! Страдать и жить, жить и страдать! — и старик зашёлся своим лающим смехом.

Все остальные стояли полукругом и ждали, пока старик закончит наслаждаться своим доминированием. А он, судя по всему, ещё до конца не определился, что делать дальше. Я это чувствовал. Он не мог решиться уйти от убежища, иначе их здесь давно бы не было. Старик не хотел признавать, что проиграл эту схватку. Видимо, ставка на захват убежища была высокой, и принять поражение было выше его сил.

Вот они сидели здесь, возле речного вокзала и ждали, пока старик, наконец, осознает, что с этим убежищем не выгорело и нужно отступить. Ресурсов на захват практически не осталось. Все это понимали, возможно, кроме него. Хотя, может быть, и он понимал. Просто не находил в себе сил отдать нужный приказ.