– Скорее, в базе психических больных, – покачал головой хозяин.

– У вас есть подобные базы? – удивилась я. При земном состоянии интернета найти человека по базе не составляет труда. Сделай запрос, и в какой-нибудь социальной сети да вылезет. А если ты хакер, то сможешь достать вообще всю подноготную.

– Есть, – вздохнул сэр Фэлкон. – На наших кристаллических базах много чего хранится. Да вот только у меня доступа к ним сейчас нет.

– Ты же не уволен! – возмутился Ю. – Ты просто на лечении от перенесенной травмы.

– Не уволен – это да, – невесело рассмеялся «больной». – Да что толку? Я же просто не увижу, что там на кристалле написано.

– А если я? Я смогу на них посмотреть? – предложила свои услуги.

– Нет, в хранилище тебя не пустят, вынести же их из хранилища нельзя, – вздохнул Юстас.

– Ты сам подписал себе приговор! – рассмеялся вдруг Его светлость. – Идти тебе, Ю, в хранилище и изучать информацию.

Юстас обиженно поджал губы, а затем закатил глаза к потолку и сморщился уже весь:

– Ты же знаешь, что у нас с кристаллами взаимная нелюбовь. Они при мне барахлить начинают, изображение пропадает, – возразил наставник.

– А ты меньше нервничай и магией своей во все стороны не брызгай! – я даже вздрогнула от слов хозяина. Всегда забываю, что они оба достаточно сильные маги. Не укладывается это в моей голове. Ведь проблемы сейчас решают вполне земные. Я успела застать время, когда до Алексея Михайловича у нас прокурором работал Владимир Ильич. Он тянул время до пенсии и с компьютером у них была вот такая же взаимная нелюбовь.

– Не-е, – протянул Юстас, я лучше кого–нибудь из мальчишек молодых попрошу.

– Только я мальчишек воспитывал на свою голову правильно, – фыркнул Эдгар. – И ни один из них не будет работать без полного пакета заданий. Или если ты не придумаешь правдоподобное объяснение, зачем это тебе лично надо и будет ли это все безопасно для королевства.

– Не зря говорят, что благими намерениями выложен путь в ад, – невесело покачал головой Юстас.

– А если он поможет найти мне отца? – предложила я, решив, что в голову пришла гениальная идея.

– Какого отца? – мужчины удивленно спросили в унисон. – Ты же из другого мира!

– Я-то из другого, – согласилась со вздохом, раздражаясь на тупоголовость сильной половины человечества. У них с хитростью всегда в любом мире проблемы бывают. – Но моя предшественница и жительница Ардона Еванджелина Стоун воспитывалась в монастырском приюте. Следовательно, она сирота. А теперь вдруг девочка возжелала найти своих родных. Разве это предосудительно?

– Нет, это похвальное стремление, – щека Юстаса нервно дернулась. – Только для этого есть официальные поисковые системы. Заплатил монетку и тебе – раз – и всю информацию выдали: кто, когда женился, крестился или рожал.

– Боюсь, что нашего маньяка в это системе нет. Вряд ли он обзаводился семьей. Хотя и такие случаи были, когда у подобных людей оказывались жены, дети. И вообще они были примерными семьянинами. Только верный семьянин не будет вырезать девочек, собирая слово «страсть». Как-то это не по-семейному. Поэтому нужна ваша база, – возразила я. – И да, ключевое слово здесь «монетка». Пусть я буду нищей родственницей сэра Юстаса. Или нищая племянница даже самого начальника сэра Фэлкона. Захотят же мальчики сделать приятное грозному начальнику? Он тогда выздоровеет быстрее.

Я смотрела на мужчин с невинным выражением лица. И видела прямо работу мысли в их мозгу. В итоге Юстас выдохнул первым и торжественно произнес:

– Поэтому я рад, что не женился! Сегодня еще раз убедился, что женщины – это исчадия ада. Они все так могут перевернуть, что тебе только и останется кусать локти!

– Я не понял, ты это сделаешь или нет? – уточнил Эдгар.

– Да куда же я денусь, я же с вами в одной лодке! – наставник провел рукой по лицу, словно хотел убрать проступившие эмоции. – По крайней мере, попробую.

Дальше мы обговорили легенду, по которой я записала портрет «моего отца», который дали монахини из приюта. Даже упомянули, что во мне нет магии. Как сказали мужчины, ни один из магов не пойдет на подобное преступление с расчленением трупов. Маги, они более изворотливы. Проще наложить заклинание «вечного сна» или опоить жертву каким-нибудь зловещим зельем, а не путаться по локоть в крови.

Это стало еще одним штрихом к портрету маньяка. Я прямо сердцем чувствовала, что мы подбираемся к нему все ближе и ближе.