Юстас ушел «разговаривать с мальчиками», как он сам выразился. Мы остались с Эдгаром вдвоем. Он устало откинулся на спинку своего кресла и прикрыл глаза.

Я, кстати, заметила, что последние время он держал их открытыми, хотя зрачков там по–прежнему не было видно, лишь полированный камень. Но это подтверждало тот факт, что он действительно начал видеть хотя бы силуэты. Этот факт не мог меня не радовать. Не зря же я попала в Ардон с четвертью самогона!

– Мне кажется, что мы все ближе и ближе подбираемся к преступнику, но никак не можем ухватить тонкую ниточку, которая приведет нас к нему! – пробормотал он, не открывая глаз. Я же не стала отвечать, поняв, что он задремал. Заклятье, наложенное на начальника столичного отделения полиции, всё же тянуло силы не только из глаз. По его массивной фигуре, густому басу должно казаться, что силы Эдгара безграничны. Но, увы, это было совсем не так. И моя задача, помимо поимки маньяка, сводилась к тому, чтобы помочь ему выздороветь.

Идти обедать в одиночку я не рискнула. Днем хозяин обычно долго не спал. Поэтому просто сидела рядом и ждала, когда он проснется. А чтобы не было скучно, взяла лист бумаги и стала рисовать схему преступления.

В итоге у меня получилась картинка, напоминавшая карусель. По кругу шли приюты мадам Трильи и матушки Вильмы. Рядом располагались полицейское управление и тайная канцелярия во главе с Симеоном Овидом. Я даже королевский двор нарисовала. Если я в грехах подозреваю наследника престола, то и его родня находится под моим личным подозрением. В центре изобразила схематическую фигуру маньяка.

По крайней мере, мне казалось именно так. Но почему-то, когда я все части соединила стрелочками, показывающими, что от кого зависит, получилась очень странная и страшная картина, чем-то напоминавшая паука, ловящего в свои сети мух. А мухами могли оказаться как маленькие девочки по имени Еванджелина и странным сочетанием первых букв в их фамилиях, так и силовые структуры. И что это всё означало? Никаких выводов я пока сделать не смогла. Мой аналитический ум молчал. Но внезапно возник вопрос.

– Если в самом центре столицы расположен элитный приют, готовящий проституток высшего класса, то почему полиция об этом ни сном ни духом не ведает? – мне это показалось очень странным.

– Потому, что это другая корзина! – вдруг ответил мне голос Эдварда.

– Вы про что? Почему корзина? Я что-то не поняла, – развернулась я к нему, сильно удивившись внезапным словам.

– Ты спросила, почему мы не знаем, что это не приют, а бордель. Я ответил, что это другая корзина. Все очень просто! – объяснил он. А я сделала вывод, что начала разговаривать вслух сама с собой. Нет, новым это не было. Я любила и раньше проговаривать получающиеся комбинации. Так лучше думалось. Сейчас, похоже, перешла в мое рабочее состояние.

– Но почему корзина? – я никак не могла уловить связь.

– Как тебе объяснить? Это оборот такой. Если сильные мира сего берут кого-то под свое покровительство, то мы говорим, что их взяли в корзину, – обстоятельно объяснил оборот речи сэр Фэлкон.

А я рассмеялась, поняв суть:

– У нас это называется «крыша». И если эти самые сильные хотят кому-то помочь, то мы говорим «крышуют».

– Интересный оборот! – согласился хозяин. – Но суть, как я понимаю, одна.

– Да, – согласилась я. – Но раз вы уже проснулись, то ответьте на мой вопрос: кто крышует или чья корзина у приюта матушки Вильмы?

– Я всегда удивлялся, почему подобный социальный проект взял в свой оборот Симеон. Да, это его заведение взяло в корзину приют для девочек. Я даже иногда восхищался им. У полицейского управления никогда ничего подобного не было. Нам просто некогда этим заниматься, – взгляд Эдварда был обращен куда-то в стену мимо меня. Словно ему стало стыдно, что он никогда об этом не задумывался.

– А зачем он им нужен? – усомнилась я в его словах. – Что могут дать маленькие девочки тайной канцелярии Его величества?

– Боюсь, что там готовят не проституток, – он покачал головой. – Скорее, это школа для элитных шпионок тайной канцелярии.

– И сведения для начальника они добывают через постели подозреваемых! – подвела я итог, мысленно ужаснувшись, куда я хотела отправить маленькую девочку с глазами-вишенками и двумя косичками с бантиками.

– Получается, что так, – согласился со мной Фэлкон.

– Только что делать с маленькой Еванджелиной? Боюсь, что в приюте мадам Трильи она не находится в безопасности. Проник же туда доктор. Я чувствую себя за нее ответственной. Хотя и у матушки Вильмы он разгуливал как хозяин. Я совсем запуталась и не знаю, что делать!

– Я тебе уже говорил о том, что сотруднику силовых органов нельзя слишком близко к сердцу принимать проблемы пострадавших? Иначе никакого сердца не хватит.

– Говорил, – со вздохом согласилась я. – Но здесь не только сердце. Наши судьбы успели тесно переплестись между собой.

– Тогда остается лишь один выход, – Эдгар покачал головой. – Тебе следует стать ее опекуном и забрать к себе.

– А у вас это возможно? – тут же воодушевилась я. Но затем сникла, понимая, что по факту забрать девочку мне некуда. Если только в дом Фэлкона.