– Лорд, леди! Я сделал все, что вы велели. Закопал…

Эдгар не дал ему договорить. А приказал:

– Быстро вези нас домой!

Рюрик ко всем своим талантам добавил талант искусного возницы. Уже через несколько минут экипаж остановился около нашего дома. Эдгар вышел первым. Затем галантно подал мне руку. мы вышли и направились к главному входу. При этом оба хранили молчание.

В чем причина тишины? Или мы боялись озвучить правду? Или просто боялись того, что нас ожидало впереди.

Наконец, оставшись одни в кабинете, смогли расслабиться.

– Ева, ты понимаешь, что ты сделала? Какие могут быть последствия твоего поступка? – уточнил муж, глядя на меня. Он покачал головой и буквально рухнул в кресло. Правда давила неподъемным грузом на нас обоих.

– Если бы они все сгорели там заживо, я бы не смогла с этим жить! – глухо ответила я. – И даже если меня отправят в каземат, я закончу свою жизнь со спокойной совестью.

– Нет, я на это не согласен! Давай скажем, что это сделал я! – героически предложил сэр Фэлкон.

Я не успела ничего сказать, как нашу беседу прервал знакомый голос:

– И что же вы, мои бедные детки, опять успели натворить? – на пороге кабинета стояла худощавая фигура сэра Юстаса. Или его величества Эммануила IV? Однако на полного, лысого мужчину он совсем не походил. Зато в этот момент я заметила, как они похожи с Овидом. Точно отец и сын. А Юстас в молодости тоже был красавцем.

Мы же растерянно замолчали, не понимая, как реагировать. Он не понял, кто выпустил журналистов или просто прикидывается?

Однако это же ненадолго? Сейчас Ю обвинит нас во всех смертных грехах и в крахе династии. Или он еще не понял? Но «добрые люди» обязательно донесут. Даже и сами журналисты могут. Первые, когда я открыла двери, меня видели.

Его величество молчал. Мы тоже.

– Долго в молчанку играть будем? – поинтересовался он, заломив бровь.

Я поняла, что если сейчас ничего не скажу, то Эдгар возьмет вину на себя. Я не хотела этого. А еще в глубине душе надеялась, что к женщинам закон все же более гуманен. Поэтому поспешила начать разговор первой:

– Ваше Величество!

– Что ты сказала? – Юстас казался удивленным. Однако я помнила о его актерских способностях.

– Это я выпустила журналистов с балкона. Не знаю, преднамеренно их там заперли или специально, – зажмурившись, выпалила я.

Лицо короля потемнело, но просто так он не сдался;

– Ева, ты про что? И почему ты меня величаешь совсем не по титулу?

– Потому, что я вижу вас сквозь личину! – я с трудом вспомнила нужное мне слово. – Вернее, я не вижу в вас короля.

– Но как такое возможно? – Юстас откровенно растерялся. Этого он точно не ожидал. А я решила, что, кажется, сглупила. Не созналась бы, все бы прошло незамеченным. Но мой язык иногда думает вперед мозгов.

– Без понятия, – пожала я плечами. – Наверное, потому, что у меня нет магии. У Еванджелины Стоун были ее крохи. Но в последний раз я даже плиту не смогла зажечь без артефакта. Благо, Эдгар кухарку нанял.

Юстас больше ничего не сказал, а молча опустился во второе кресло, подпер голову рукой и задумался. Он молчал минут пять, не меньше. Мы тоже молчали в ожидании собственного приговора. Эдгар попытался меня выгородить, однако Эммануил его резко прервал:

– Не мешай думать! – и он резко захлопнул рот.

– И что же мне, птенчики, с вами делать? – уточнил король, наградив меня тем же взглядом, что и на заседании совета. У Юстаса никогда не было подобного взгляда. А затем вынес неожиданный вердикт:

– Хорошо, спрашивайте, что хотите. Я обещаю, что дам подробный и правдивый ответ.

– Зачем вы прикидываетесь другим? Какой вы настоящий? – во время стресса мои мозги точно мне отказали. Но я не могла умереть, не узнав этого.

– Настоящего вы видите сейчас перед собой. Так мне легче доверяли свои тайны, да и просто доверяли. А личину я надел для того, что просто хотел жить. Эммануил IV крайне редко покидал пределы дворца. Его вряд ли могли поймать или убить. На Сэра Юстаса никто охоту не вел. И тебя, племянник, я любил и люблю совершенно искренне. Поэтому ты мне просто дашь клятву о неразглашении. Все ясно?

– Да, Ваше Величество, – со вздохом кивнул Эдгар. Но потом вдруг встрепенулся и уточнил:

– А Ева?

– А что Ева? – Юстас сделал невинное лицо. И мне это совершенно не понравилось. Я знала, что за подобной гримасой последует что-то крайне неприятное. – Я ее вызвал на месяц. Завтра месяц истекает. Она покинет наш благословенный Ардон и снова окажется в родном мире. А мисс Стоун вернется сюда. И если ты не захочешь быть ее мужем, то можешь развестись. Я, так и быть, выпишу тебе соответствующую грамоту.