– Я не представляю, что на это скажет сын

– Уверен, мы поладим. Тем Денис очень умный, воспитанный, практичный.

– Мы точно говорим сейчас о Денисе?

– Разумеется.

Через несколько минут нам принесли блюда. На серебряном подносе горкой возвышались крохотные пирожки, каждый не крупнее мизинца, сверкая полупрозрачными боками. От похлебки шел дурманящий аромат.

– Приятного аппетита, муж, - буркнула я.

– И вам, супруга, - Эстон опять просиял, - Кстати, я хотел уточнить, когда вы планируете навестить унаследованные вами апартаменты? Нужно продлить контракт с феей. Она ухаживает за цветами. Если позволите, я все улажу.

– О каком наследстве идет речь?

– Аделаида оставила вам все состояние своей матери и своё собственное.

– Аделаида, она?
– мне стало так горько.

– Сожалею, - Эстон вмиг помрачнел, - Я полагал, вам уже сообщили.

– Нет. Но почему она умерла так внезапно?

– Эльтем, которая не смогла или не захотела принять свою суть, живет короткую жизнь. Она ждала возможности передать кому-то артефакт и все остальное. Исполнила, что должна, и жизнь потеряла смысл. Так порой случается.

– Очень жаль. Я так хотела ее навестить. И не успела.

– Вы бы не могли успеть. Она ушла в тот же вечер, как передала вам артефакт. Только и успела, что оформить завещание. Сожалею, что причинил вам своими словами боль.

– Спасибо, что сообщили. Мне теперь нужно куда-то ехать? Чтобы все уладить.

– К нотариусу. Если позволите, после свадьбы мой водитель отвезет вас туда.

– Не стоит.

– Позвольте, я куплю вам собственную машину? Пока у вас нет доступа к счетам. Эту неприятность я улажу в течение месяца. Переоформлю на вас всю собственность.

Глава 18

Впервые за долгое время я остался один в огромном особняке, никто не прикрикнет, не даст указаний, можно не опасаться получить удар со спины. Сытый, одетый и даже здоровый. Хозяйка прямо велела мне отдыхать. Сама воля господина – великое благо, а исполнить ее – счастье. И я должен исполнить этот простой приказ, чуть дольше задержаться за столом, поглотить еды больше, чем следует, неспешно пройтись по комнатам, чтобы проверить, все ли хорошо в доме. Или это не будет отдых, а тоже работа? Я решил выйти в сад, вдохнул свежий воздух полной грудью, моих ушей коснулось пение птиц, роса скатилась с ветки.

Впервые я не должен был никуда спешить, мог оставаться на месте. Да только внутри неумолимо стучал маховик времени, отсчитывая секунды, казалось, что вот-вот я не успею сделать что-то важное, нужное, требуемое. Эта мысль обжигала, толкала вперед хуже порыва самого сильного ветра. Глаза наслаждались зеленью сада, его редких деревьев, зрелых плодов, а внутри все дрожало от мыслей, желания трудиться, быть и казаться полезным. Каждый смятый куст, неприбранный, как должно, побег причинял мне боль, почти настоящую. Я не мыслил себя без работы. Казалось, нужно бежать, тащить тяжести, переносить письма и улыбаться. Но и это ведь тоже труд – натягивать на лицо гримасу нужного чувства. А я? Я должен исполнить приказ. Отдохнуть. Как это сделать? Одна надежда, я найду успокоение в прогулке на рынок.

Мой взгляд привлек спелый фрукт, одичалый гибрид персика и клубники. Оранжевый, обсыпанный мелкими косточками, словно пудрой, и сладкий внутри. Я долго стоял и просто им любовался, не смея протянуть руку. Казалось, этот плод должен взять кто-то другой, только не я. Разве я смею обрывать плоды хозяйского сада? Но эльтем теперь моя госпожа. Велено толстеть, есть плоды, сколько душе угодно. Я подхватил плод, когда он, казалось, был готов сорваться с ветки под тяжестью собственного сока. Неспешно поднёс к губам, надкусил, съел всю мякоть. Волшебное чувство, косточки перекатываются на языке словно тонкий слой орешков.

Я облизнулся, вошел в дом, тщательно ополоснул руки, вымыл лицо. Взгляд зацепился за кромку пыли на карнизе. Стереть бы, да только нельзя. Отдых – вот то, на что я сегодня имею право. Долго ли продлится приказ новой хозяйки – неизвестно, хоть бы скорей он закончился. Я готов трудиться, делать, что нужно, чтобы быть хорошим, чувствовать себя полезным, быть уверенным, что меня не выгонят из дому, что я не очнусь на помойке или в каком-то другом, куда более пугающем месте.

Я вошел в нашу с Альером комнату, поправил постель, выровнял уголки подушки, присмотрелся к окну. Раму бы не помешало обновить, соскрести старую краску, нанести новую, как следует отмыть стекла. Я чуть было не пошел искать инструмент, да в последний момент одернул себя. Отдых. Я должен отдыхать, не трудиться. Как сложно. Эльтем будто назначила пытку бездельем. Мне все хочется отработать удивительный завтрак, стыдно от того, что я полакомился в саду. Еще и Альер оставил мне свои новые иномирные туфли, чтоб я в них шел на рынок, не мял себе ноги. Как привыкнуть к заботе?

Альера мне жаль. Ещё не любовник эльтем, но скоро им станет и что с ним будет, ведают одни только боги. Человек так раним и так хрупок. Темные эльфы неистовы в своей страсти. Эльтем Диинаэ его, конечно, погубит. Быть может, не в первую ночь, но все же. Раньше тёмные выбирали невольников для утоления страсти исключительно среди светлых. Эльфы живучи, нам куда проще выдержать испытания. Окажись я на месте Альера, это было бы лучше для эльтем, я успел бы ей наскучить до того, как погиб. Быть может, после, она бы оставила меня при доме. Нет, я не желаю познать страсть дроу, научен себя беречь, ведь я собственность хозяйки, должен заботиться о себе не меньше, чем обо всем остальном.