– Не смей меня посылать!

– В городской бане умеют это делать. Еще моют песком. Все ради блага эльтем. Только постарайтесь не попасться на глаза конному полку в банях.

– Почему это?
– дроу сощурил глаза, - Я сумею постоять за себя. Ни один мужчина не сравнится с темным эльфам в бою или драке.

– Ошибаешься. Ни с одним человеком из конного полка ты не сможешь подраться. Будешь только терпеть все их выходки. Спорим? Проигравший подает завтрак победителю.

– Спорим.

– Конный полк составляют одни только девушки. Так что? Я предпочитаю ванильный пудинг.

– Я надену тебе его на голову! Если ты доживёшь до утра!

– Или, если ты, вернешься домой к утру целым и невредимым. Советую поторопиться. Ночью в банях могут отдыхать не только девушки из полка, но еще и орчанки, и гоблинши.

Дроу кивнул головой, резко поднялся и вышел из дома. Его фигуру в одну секунду скрыл бархатная тьма теплого вечера. Мы с Лорэлем остались только вдвоем. Эльф подошел ко мне, сунул пальцы в карман штанов, выкатил оттуда склянку и поставил передо мной.

– Это от той женщины, которую ты любишь. Днем мне передали это зелье на рынке.

– Ты ошибся.

– Она сказала, что ты все поймёшь. Взгляни на крышку.

Я опустил взгляд на латунную крышку, присмотрелся, едва различил переплетение двух букв, вздрогнул всем телом.

– Этого не должно быть.

– Она сказала, что ты очень обязан ей. Велела натереть руки и лицо перед тем, как эльтем призовет тебя на ложе.

Дрожащими руками я поднял пузырек, поднёс к лицу, еще раз вгляделся в буквы, не поверил своим глазам.

– Ты видел ее? Точно видел?

– Лицо дамы прикрывала вуаль. Фигуру – пышное платье. Ты знаешь ее?

– Да. И я действительно очень обязан...

Глава 35

Город сверкает огнями, их золотой блеск прорывается даже сюда, в окна полутемной квартиры. Я очутилась посреди комнаты, которая когда-то принадлежала жестокой и властной Эрте Форей. Подумать только, столько лет прошло, а достаточно лишь произнести ее имя, чтобы обрести власть, чтобы тебя стали по достоинству уважать. Эта власть пугает и манит. Я с трудом себе представляю, что можно было сотворить, чтобы стать такой, как она. Что же она учудила? Та, чье место я заняла по ту сторону мира, да и в этом вообще-то тоже. Ее квартира и мебель, артефакты и платья – все принадлежит мне. И я этим с превеликим удовольствием пользуюсь, будто своим, будто бы тем, что я сама выбирала для себя, исключительно по своему вкусу. И это пугает.

Неужели мне уготована судьба стать точно такой же, какой была Эрта? Ведь я не отпустила на свободу рабов, обобрала Эстона, фиктивный муж сам это предложил, но все же. Да и с Сергеем я планирую поступить откровенно жестоко. Страшно не это, пожалуй, страшно то, что я не пытаюсь оправдаться в своих же глазах. Просто поступаю согласно своим понятиям о совести. Жестоко, но справедливо, наверное. И в сумочке припрятан пухлый конверт, не то с письмами, не то с дневниками. Эрты или Аделаиды? Да это и не важно, мне все равно очень любопытно в них заглянуть.

Я с удовольствием окинула взглядом тёмную мебель, провела рукой по изогнутой ручке кресла. Эта мебель ничуть не пугает, не настораживает, мне нравится глубина темного узора, его богатство, позолота в некоторых местах, точеные шишечки на верху шкафа. Пожалуй, именно такими я и хотела всегда видеть свои покои. Темными с немного вычурной отделкой и в то же время благородными. Один потолок чего стоит! Лепнина навевает мысли о цветах среди леса, о темном подлесье, в которое едва прорывается свет, минуя макушки елей.

Я с тоской посмотрела в окно, время позднее, если я хочу чего-то добиться, нужно действовать побыстрей. А я хочу. Очень хочу!

Вышла в коридор, фея хлопочет на кухне, судя по звяканью посуды, шипению воды в кране. Всюду расставлены цветы. Я еще не чувствую себя здесь по-настоящему дома, будто боюсь, что все это – не навсегда. На сковороде зашипело масло, растекся в воздухе аромат карамели. Я шла по запаху, плутая в комнатах, оглядываясь на цветы.

Феечка не одна, за столом в человеческой позе сидит, развалившись, мохнатый зверь. Кот? Вроде бы нет, хоть по шерстке и напоминает его. Да и на ногах у этого существа красуются лаковые ботиночки.

– С возвращением, хозяйка, при гареме я не рискнул показаться вам на глаза. Хорошего мужчину так сложно найти. А у вас их с собой было ажно двое. Кто знает, как бы они на меня посмотрели? От потери чувств делается головокружение!
– острый коготочек взметнулся в верх и качнулся.

– А вы?

– Да что ж мне все выкают? Воспитанные больно хозяева пошли. Одна досада.

– Домовой это наш, - обернулась фея ко мне, - Такой уж достался. Еще Эрта привезла его в подарок Аделаиде. С виду невзрачный, но с делами справляется ладно. Ни одной мыши нет в доме.