Медленно поднимает руки и осторожно берёт меня за талию. Больше не сжимает до боли, как раньше. Как будто боится лишний раз прикоснуться. Мне даже жалко стало, и я поняла, что немного скучаю потому пьянящему ощущению слабости и беспомощности в могучих руках. Но так тоже хорошо.

Он замирает, ждёт, наверное, моего протеста. Но я не шевелюсь. Разрешаю.

Фенрир уточняет:

– Может, я сошёл с ума… и мне всё кажется… если так, будет совсем жестоко. Поэтому лучше сразу скажи, как есть. Ты что, остаёшься?

– Угу.

– Со мной?
– уточняет ещё раз.

Я киваю смущённо.

– Почему? – пытливо продолжает доискиваться правды он.

Робко улыбаюсь, краснея.

– Ты снился мне. Долго. Я тебя даже рисовала – одинокого волка на крыше, воющего на луну. Я… тебя тоже очень ждала. Ждала, даже когда не понимала этого.

Его выдох.

Утыкается лицом мне в живот.

Обвивает руками. Сильно, крепко, до боли. Так, как надо, как мне хотелось. Идеально. Именно так, как должно было быть.

Нерешительно поднимаю руку и глажу Волка по жёстким волосам.

И время замирает, останавливает бег из уважения к этом моменту.

Мы стоим так, в обнимку – я понятия не имею, как долго.

Тёплыми волнами по всему телу – спокойствие, абсолютное доверие, тихое счастье.

Да. Я сделала правильный выбор.

Когда наконец-то находишь свою дорогу, идти по ней пусть даже и трудно, но… в то же время почему-то легко. Такой вот парадокс.

Спустя вечность Фенрир поднимает голову.

Внимательный прищур. И меня окатывает уже привычным жаром. Не только обнимашки вернулись. Но и мурашки в животе и дрожащие коленки – от такого вот пристального мужского взгляда. Ох, мамочки мои… Кажется, бешеный голодный волк присмирел под твёрдой рукой человека, но никуда не делся.

– У меня три условия! – торопливо заявляю я.

– Всё, что угодно, - твёрдо, с расстановкой отвечает Фенрир, неотрывно глядя мне в глаза.

Набираю воздуху в грудь. Папочка бы в обморок упал, если б узнал, что сегодня вытворяет его скромница-дочка.

– Во-первых, ты на мне женишься! Я не так воспитана, чтобы…

Волк приподнимает бровь, в глазах вспыхивают лукавые искры.

– Это изначально подразумевалось. Наверное, стоило сказать, прежде чем тебя заваливать в траву.

– Наверное, - смущаюсь я, чувствуя, как под весёлым волчьим взглядом краснеют и уши, и щёки, и волна жара плывёт всё ниже по телу.

Фенрир добавляет, откровенно любуясь моей реакцией:

– Когда и как, выбирай сама. Мне абсолютно всё равно. По таарнским обрядам, по законам Гримгоста, по каким угодно, каким захочешь.

Задумываюсь на мгновение.

– А… как по волчьим?

Лапы незаметно подтаскивают меня чуть ближе. Фенрир тянется к моему уху и тихо шепчет ворчливым баритоном, от которого мурашки бегут быстрее:

– А по волчьим правилам жена считается женой, как только Волк овладевает её телом.

Вряд ли от него укрылся мой трепет в ответ на эти слова. Слишком довольным был серебряный взгляд. И ещё чуть ближе. Мои пальцы непроизвольно сжимаются на его плечах.

– Твоё второе условие? – торопит Фенрир. – Заранее согласен на любые.

Ой, какой опрометчивый ответ! Мало ли, чего я попрошу! К счастью для него, у меня достаточно совести.

– Мы обязательно напишем моей семье при первой же возможности.

Фенрир с готовностью кивает.

Думала, начнёт спрашивать, что же у меня за семья, но ему, кажется, и правда всё равно. Ему нужна только я. Как приятно-то… Пожалуй, не стану огорошивать прямо сейчас. Приберегу новость, что у нас тут очередной династический брак намечается, да ещё и с перспективой войны, если моего дорогого папочку не устроит кража невесты вместо нормального сватовства.

Не всё сразу, нам пока и так есть о чём поговорить. Надо ещё кое-какие крайне важные моменты прояснить. А то у Волка от моей близости снова такой взгляд сделался, слегка ошалелый, что у меня сердечко в пляс пустилось, а в животе уже не бабочки танцуют, а какие-то бешеные аисты.

– Ну и третье… Мы не будем торопиться… с этим самым.

Искры в серебряном взгляде вспыхивают ярче. Фенрир поднимает руку и медленно проводит костяшками пальцев по моей щеке.

– Не стану просить уточнений, что ты имеешь в виду. И так горишь, как маков цвет. Я же сказал – согласен заранее на любые условия. Всё будет так, как хочешь ты.