– Моя теперь? Скажи, что моя, - задыхаясь, бормочет Фенрир, вжимаясь лицом в ложбинку на моей груди. Моя кожа вся мокрая, я судорожно дышу, пытаясь прийти в себя.

– Твоя… - эхом отзываюсь я.

– Повтори.

– Твоя!

– Ещё…

– Твоя, совсем, навсегда!..

– Р-р-р-р…

Ткань с сухим треском расходится шире. Спадает с моих плеч, оголяет меня до пояса. Бешеный волчий взгляд лихорадочно бродит по моему телу, а я горю под этим взглядом и почему-то не чувствую ни капельки стыда.

Могучие лапы сжимают мою талию и чуть отодвигают в сторону.

Фенрир медленно поднимается с бревна во весь свой великанский рост. Голодный взгляд сковывает меня по рукам и ногам, подчиняет, сводит с ума.

– Жарко. Поможешь? – прищуриваются серебряные глаза.

Ох, ёлки… ну да, ну да! Такую скромницу, как я, только о таком и просить. Как я тебя раздевать стану, дурак, если я едва на ногах держусь от волнения?

Но он обещал, что всё будет так медленно, как я хочу. И сдерживает своё обещание. Инициатива снова на моей стороне. Могу отказаться. Могу…

Пару раз глубоко вдохнув, собрав всю смелость, пока потемневший волчий взгляд неотрывно следит за мной и ждёт, как притаившийся в засаде хищник, несмело тяну руки к своему мужчине.

Всё-таки, совершенно другие ощущения, когда ты твёрдо знаешь, что это – твой жених. Твой будущий муж. Единственный. Отец твоих будущих детей.

Я с каждым мгновением вхожу во вкус. И мне хочется больше его. Начинаю с восторгом понимать, что эта вся красотень теперь тоже – только моя территория! Только я могу трогать. И жгучее любопытство тянет узнать чуточку больше.

– Если будешь так смотреть, непременно засмущаюсь и прекращу, - предупреждаю на всякий случай строгим голосом.

Мой ручной Волк усмехается. И даже не думает отводить дерзкого взгляда. Которым откровенно любуется мной. Пока я, сгорая от смущения, с пылающими щеками, пытаюсь понять, как вот эта белая туника с него снимается. Не вижу ничего, похожего на завязки или пуговицы. Моей фантазии хватает только на то, чтобы провести ладонями по широким плечам, млея от ощущения твёрдости и мощи, коснуться груди. Пробежать кончиками пальцев по связке амулетов.

– Помочь? – нетерпеливо предлагает Фенрир.

Меня всю прошибает потом от этого нетерпения, звенящего в его голосе, как тетива натянутого лука.

Я поднимаю глаза, чтобы сказать, что наверное, всё-таки, да… и слова застревают в моём горле.

Он понимает без слов.

Щелкает пряжка ремня. Широкий, с чеканными металлическими бляхами пояс летит в траву.

Фенрир берётся за полы туники, и не отрывая от меня пожирающего заживо взгляда, в пару быстрых движений скидывает её и отшвыривает куда-то в сторону. Остаётся в одних штанах. Не расцепляя зрительного контакта, делает полшага ко мне. Подставляется под несмелые ладони, весь дрожа, как возбуждённый дикий зверь.

Я тихо, прерывисто вздыхаю. Мой затуманенный взгляд блуждает по буграм мышц на широкой грудной клетке, по сетке застарелых шрамов, опускается ниже. Его кожа – обжигающе-горяча, когда отваживаюсь прикоснуться ладонями.

Мой Волк не шевелится и даёт мне привыкнуть. Но его тело – словно камень. И пальцы сжимаются в кулаки. Я всем телом ощущаю, что зверь внутри него рвётся наружу. И сколько сил ему нужно, чтобы его сдержать и не наброситься – мне сложно даже представить. Горячее ощущение благодарности, нахлынувшее на меня вдруг, так сильно, что я не могу и не хочу его прятать.

Подаюсь вперёд и нежно касаюсь губами тугой кожи – там, над сердцем, где так часто и гулко колотится пульс.

Он выдыхает через стиснутые зубы. Закрывает глаза.

Кладу ладони ему на грудь. Глажу осторожно и робко. Не прекращая целовать. Вдоль ключицы. Чуть ниже. Пьянея от солоноватого вкуса кожи. Дыхание моего мужчины становится хриплым, рваным.

– Тебе хорошо? – возвращаю я вопрос с лукавой улыбкой. Ничего не могу с собой поделать – мне хочется улыбаться, шутить, быть шаловливым ребёнком, немножко поддеть этого сурового и брутального мужчину, чтобы перестал быть таким убийственно-серьёзным. – Нам ещё не пора остановиться, как думаешь?

– Смерти моей хочешь, - пробормотал Фенрир.

И вдруг перестал быть неподвижным истуканом.

Схватил меня за талию и дёрнул к себе.

– Ой… - смущённо пробормотала я. Всем телом, наполовину раздетым, впечатываясь в напряжённое как камень мужское тело. Тоже, между прочим, не сильно-то одетое.

– Вот тебе и ой, - строго отвечает Фенрир, прожигая меня взглядом с высоты своего роста. Обнимает обеими руками крепко-накрепко. Прижимает так крепко и откровенно, что красней-не красней, уже бесполезно. – Что с этим делать будем, м-м? Дохулиганилась?