— Мне не нужны ваши деньги, — девушка вырывает из моей руки чековую книжку и бросает её на снег. — Больше всего на свете я хотела стать знаменитым кондитером, а вы уничтожили мою мечту!

Типичная представительница слабого пола. Обвиняет всех вокруг в своих бедах. Полагаю, я у неё в этом смысле не первый и далеко не последний.

— Ты сама виновата, — заявляю, скрипнув зубами.

— Я?! — сквозь слёзы возмущается девчонка. — В чём я виновата?! В том, что пыталась продать вам пряник?!

Я искренне не понимаю, как кто-то вообще может отдать пять грон за этот ужас в форме сердца, щедро политый розовой глазурью. Продавать такое — преступление! Но дело даже не в этом.

— Из-за тебя я опоздал на поезд и теперь вынужден остаться в Альвахалле на праздники. Я ненавижу Рождество и всё что с ним связано, — смотрю на девчонку и желваками играю от злости.

— Мне нет дела до ваших предпочтений, господин Бабаско, — она вытирает слёзы со щёк.

— Табаско! — рявкаю.

— И до вашей фамилии мне тоже нет дела, — фыркает. — Волшебного вечера.

— Ты никуда не пойдёшь! — встаю на пути девушки.

Я испробовал почти всё, а ей плевать! Сколько ещё это будет продолжаться?!

— Пропустите. Я ухожу, — топает ножкой, как тогда на вокзале.

— Я должен исполнить твою заветную мечту, иначе Дух Рождества превратит меня в оленя, — признаюсь, не видя другого выхода.

— А-а, вот в чём дело! — девушка, хитро щурится. — Думаю, из вас получился бы неплохой осёл. Но олень тоже ничего, — ёрничает.

Эта глупая девчонка даже не представляет, насколько тонкий и острый край выбрала для словесной прогулки.

— Просто скажи, чего ты хочешь, — я едва сдерживаю агрессивные порывы.

— Чего же я хочу? Хм-м… — поджав губы, продавщица стучит пальчиком по скуле. — Выбор такой большой. Даже не знаю! — картинно закатывает глаза и цокает.

Эта девица издевается надо мной! Сначала рыдала, как конченая истеричка, а теперь язвит без перерыва и заставляет меня ждать. Я окоченею тут, пока жду её решения. Так дело не пойдёт.

— Ты пойдёшь со мной, — дёргаю продавщицу за рукав облезлой шубы.

— Не трогайте меня, а то закричу! — угрожает с серьёзным видом.

Не хочет, значит? А придётся!

Прищёлкнув пальцами, я отправляюсь вперёд, а девчонка следует за мной как послушная собачонка. Немного магии — и нижние конечности этой капризы подчиняются мне.

— Что происходит?! — продавщица против собственной воли топает по тротуару. — Прекратите! Остановите это!

И не подумаю.

По пути поднимаю чековую книжку, саквояж и прибавляю шаг. Ноги девушки тоже ускоряются.

— А-а-ай! У-у-уй…

Продавщица пряников поскальзывается на обледеневшем тротуаре и приземляется на попу, а её ноги продолжают шагать. Я им не приказывал остановиться. Толка от такой ходьбы нет, но выглядит забавно.

— Тебе помочь? — язвительно спрашиваю, наклонившись к девушке.

— Как у вас наглости хватает издеваться?! — цепляется пальчиками за ворот моего пиджака, пытаясь встать.

— Наглости мне не занимать. — Ловко отцепляю девичьи пальцы от одежды и выпрямляюсь.

— Немедленно прекратите это безобразие! Остановите!

— Только если ты будешь паинькой и пойдёшь со мной, — улыбаюсь плотоядно.

Если эта мышь в облезлой шубе пораскинет мозгами, то поймёт, что надо соглашаться. Так или иначе я заставлю её пойти со мной. Это не обсуждается.

— Куда мы пойдём? — девушка хмурится.

О-о, мы стали куда сговорчивее, да?

Щёлкаю пальцами, отменяя магию. Теперь ноги продавщицы пряников снова подчиняются ей.

— Туда, куда без меня ты бы никогда не попала, — подаю даме руку, и она, уцепившись за моё предплечье, встаёт. — Там мы обсудим твоё заветное желание, — выдыхаю ей в губы.

— Вы мне противны, — отшатнувшись от меня, кривится.

— Как там тебя? — улыбаюсь. — При? Фри? Мри?

— Бри!

— Плевать. Идём.

— Ладно, я пойду с вами, — тихо соглашается, будто мне нужно её согласие.

Если девчонка не придумает себе новую мечту, мне придётся несладко. Надежда разобраться с не по-быстрому умерла. Теперь главное, чтобы всё не затянулось до утра. У меня завтра полно дел, и хотелось бы выспаться.